Читаем Книга о хорошей речи полностью

Определенно-личные предложения (в сравнении с двусоставными) придают речи лаконизм, динамичность; не случайно этот тип односоставных предложений ценят поэты: Люблю тебя, Петра творенье! (А. Пушкин); Как он [Байрон], ищу спокойствия напрасно, гоним повсюду мыслию одной. Гляжу назад — прошедшее ужасно, гляжу вперед — там нет души родной! (М. Лермонтов); Всюду родимую Русь узнаю (Н. Некрасов); Стою один среди равнины голой (С. Есенин).

Определенно-личные предложения придают экспрессию газетным заголовкам: «Не верь глазам своим»; «Здравствуй, добрый человек» (о старожилах); «Ожидаем большой эффект» (о развитии деловых контактов).

Определенно-личные предложения со сказуемым, выраженным формой 1-го лица множественного числа, используются и в научном стиле: Проведем прямую и обозначим на ней точку; Опишем дугу; Обозначим точки пересечения прямых; Вычислим среднюю квадратичную ошибку; Умножим это уравнение на х. В таких предложениях внимание сосредоточено на действии безотносительно к его производителю, это сближает их с неопределенно-личными предложениями. Личная форма сказуемого активизирует читательское восприятие: автор как бы вовлекает читателя в решение поставленной проблемы, приобщает его к рассуждениям при доказательстве теоремы, ср. безличную конструкцию: если провести прямую…

Лингвисты неоднократно отмечали преимущество определенно-личных односоставных предложений перед синонимичными двусоставными: указание лица в последних придает речи лишь более спокойный тон, делает ее «более вялой, разжиженной», по выражению А.М. Пешковского. Однако в подобных случаях все же употребляются не односоставные предложения этого типа, а двусоставные с подлежащим, выраженным местоимением. Обращение к ним диктуется стилистическими соображениями. 1. Мы используем двусоставные предложения, если необходимо подчеркнуть значение 1-го или 2-го лица как носителя действия: Ты живешь в огромном доме; я ж средь горя и хлопот провожу дни на соломе (А. Пушкин); И это говорите вы!; Мы послушаем, а вы постарайтесь нас убедить. В подобных случаях местоимения-подлежащие выделяются в устной речи ударением. 2. Двусоставные предложения используются при выражении побуждения с оттенком увещевания: Вы не торопитесь, я подожду; Да вы не тревожьтесь! При этом стилистическое значение имеет порядок слов: в таких конструкциях подлежащее-местоимение предшествует сказуемому. При иной их последовательности и соответствующей интонации двусоставные побудительные предложения с подлежащим-местоимением 2-го лица (чаще единственного числа) выражают пренебрежение, звучат резко, грубо: Да замолчи ты! Отстань ты от меня! Подождите вы!

Неопределенно-личные предложения не имеют особых экспрессивных качеств, которые бы выделили их на фоне других односоставных предложений. Основная сфера употребления неопределенно-личных конструкций — разговорная речь: Стучат! Продают клубнику, — Говорят, говорят…

— Ну и пусть говорят! Из разговорной речи они легко переходят в художественную речь, придавая ей живые интонации:… А в доме стук, ходьба, метут и убирают… (А. Грибоедов); Идет. Ему коня подводят (А. Пушкин); Вот тащат за ноги людей и кличут громко лекарей (М. Лермонтов).

Неопределенно-личные предложения интересны в стилистическом плане, в них подчеркивается действие: Подсудимых куда-то выводили и только что ввели назад (Л. Толстой); Сейчас за вами придут (К. Симонов). Употребление таких предложений позволяет акцентировать внимание на глаголе-сказуемом, в то время как субъект действия отодвигается на задний план независимо от того, известен он говорящим или нет. Особенно выразительны такие неопределенно-личные предложения, в которых носитель действия представлен как лицо неопределенное:

— А завтра меня в кино приглашают. — Кто же это? — спросила мать. — Да Виктор, — ответила Луша (Вл. Лидин).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки