Книга о художниках

Такого рода заказы бывали очень редки, а в большинстве случаев он получал заказы на маленькие вещи, от которых имел самую малую пользу. Таким образом, находясь постоянно в нужде, Питер стал похож на своих собратьев и нелегко соглашался, чтоб приехавшим туда со стороны живописцам давали звание мастера или даже только позволяли написать несколько портретов. Он сделался потом сутягой и вел несколько тяжб и с гильдией, и с частными людьми. Для адвоката, который вел его дело, он расписал кабинет гротесковой живописью, в которой также был отменным мастером. Эту дорогую работу он сделал с целью подвинуть вперед свое дело. Его ежедневно можно было встретить идущим по улице со свертком бумаг и писем, как будто он сам был стряпчим. Между прочим, он очень сердился на некоего живописца по имени Михел Жионкой, уроженца Турне[279], который только что вернулся из Рима. Жионкой написал в Риме много маленьких картинок на меди, в большинстве случаев изображавших Распятие. Вследствие того что у него была понсировка, он делал с них огромное количество копий, причем благодаря особому приему умел придать им очень чистый и отчетливый вид. Фон на этих картинах был немного светлее черного грунта, а низ на переднем плане представлял небольшое пространство земли. Этими картинками он зарабатывал довольно большие деньги, так как испанцам да и другим они очень нравились. Этот Жионкой, о котором рассказывается также и в жизнеописании Спрангера, говорил очень много худого о руке Христа, изображенной на вышеупомянутой надгробной картине Влерика «Воскресение», написанной им для господина дю Пре. Он не только ежедневно бранил эту руку, но дошел даже до того, что стал портить ее, или, как он думал, улучшать своими подправками; это было поистине величайшей дерзостью и бессмысленным притязанием со стороны человека, который плохо владел кистью и не обладал ни умом, ни изобретательностью. И такую-то дерзость он учинил в том городе, где жил сам творец картины. Справедливо поэтому будет сказать, что Влерик имел в этом случае очень достаточный повод сердиться, ибо этот в высокой степени неблагопристойный поступок был совершен человеком, который никак не мог равняться с ним в искусстве.

Напоследок Влерик написал еще Венеру, для которой, как говорят, натурщицей служила его жена. Картина эта удостоилась высоких похвал; но, как было уже замечено, он жил в таком городе, где искусство, которое он обогатил этим произведением, приносило ему немного пользы или выгоды. Начавшиеся потом войны и внутренние волнения и опустошения также причинили ему немало убытков. Будучи захвачен между Куртре и Турне в плен солдатами, он претерпел много бедствий. У него были две или три маленькие удивительно красивые дочери, которых он любил наряжать в итальянские костюмы; эти девочки умерли от моровой язвы, от которой погиб и он сам в последний день Масленицы 1581 года в возрасте сорока четырех с половиною лет.

Питер был человек, воодушевленный благородным стремлением к искусству, но слишком мало себя ценивший. Я жил у него более года, и в это время он нередко говорил мне «Если б я знал, что ты не будешь лучшим мастером, чем я, то посоветовал бы тебе оставить живопись». Он часто хвалил Франса Флориса и других мастеров, особенно же итальянцев: Паоло Веронезе, Тициана, Тинторетто, Рафаэля и Корреджо; также с большим одушевлением говорил он о «Распятии» в церкви Кремоны.

Я не мог не рассказать о нем, хотя произведений его, кроме Куртре и Турне, да и то в небольшом количестве, почти нигде нет или совсем мало, потому что он некогда был моим вторым и последним учителем, а также и потому, что своими обширными познаниями во всех отраслях искусства и умением работать всякими способами вполне заслужил, чтобы имя его с честью и славой было предано бессмертию.

Раньше, когда он жил еще в Куртре, у него был ученик, тамошний уроженец по имени Ловис Геме[280], который очень близко подходил к нему по манере живописи, особенно в изображении зданий и перспектив; он лучший живописец в Куртре.

Оставим, однако, Питера Влерика в покое и вернемся к его второму учителю — Карелу из Ипра, о котором кратко было сказано выше. Он происходил из Ипра, но время его рождения мне неизвестно, точно так же, как я не знаю, у кого он учился. Он жил в Ипре и писал разного рода вещи: фронтоны домов, церковные картины и другие произведения, а в некоторых загородных монастырях ему пришлось написать и несколько фресок.