Закончив складень в Генте, Ян снова переселился в Брюгге, где также хранится как дорогой сувенир одно из произведений его искусной и опытной руки[37]. Он потом писал еще много картин, но все они были увезены купцами в разные отдаленные страны и всюду вызывали огромное восхищение художников, которые очень хотели научиться писать таким же образом и, несмотря на то, никак не могли узнать, каким путем следовало идти, чтобы достигнуть этого нового способа живописи. Если до иных князей и доходило кое-что из этих чудных произведений, то все-таки тайна живописи оставалась во Фландрии. Герцогу Урбинскому Федериго II принадлежала написанная рукою Яна «Баня»[38], которая была исполнена чрезвычайно тщательно и тонко. У Лоренцо Медичи во Флоренции были «Св. Иероним»[39] и много других превосходных произведений. Флорентийские купцы также послали из Фландрии в Неаполь королю Альфонсу I одну прекрасную картину Яна, отличавшуюся большим количеством необыкновенно хорошо исполненных фигур. Король был от нее в большом восхищении. Чтобы посмотреть на это диковинное произведение, сюда съезжалось, как это бывало и в других местах, множество художников. Хотя итальянцы подробно и тщательно рассматривали эту картину и, нюхая ее, ощущали даже сильный запах масла, тайна все-таки оставалась для них сокрытой. Так продолжалось до тех пор, пока некто Антонелло, уроженец города Мессины в Сицилии, страстно желавший изучить живопись масляными красками, не приехал в Брюгге, во Фландрию и, изучив там искусство, не перенес его в Италию, о чем я рассказал в его жизнеописании[40].
В Ипре, в кафедральной церкви Св. Мартина, был написанный Яном образ Девы Марии, перед которой, стоя на коленях, молится аббат. Створки, оставшиеся неоконченными, были разделены каждая на два поля, заключавшие различные изображения, имевшие отношение к Марии, каковы: Неопалимая купина, Руно Гедеона и другие в том же роде. Казалось, что это творение было небесное, а не земное[41].
Ян написал много портретов с натуры; все они были исполнены весьма тщательно, и нередко фоном для них служили прекрасно и тонко написанные пейзажи[42].
Его наброски бывали много чище и отчетливее, чем некоторые даже законченные произведения других мастеров. Я, например, хорошо помню, что видел написанный им небольшой портрет одной женщины на фоне скромного пейзажа, который представлял собой не более как только набросок и все-таки был исполнен чрезвычайно тонко и отчетливо. Этот портрет находился в доме моего учителя Лукаса Хере.
Ян написал также масляными красками на маленькой доске мужчину и женщину, которые в знак согласия на брак подают друг другу правую руку, и их венчает соединяющая их верность[43]. Эта маленькая картинка, сделавшаяся потом, как я знаю, собственностью некого цирюльника в Брюгге, попалась на глаза Марии, тетке испанского короля Филиппа и вдове венгерского короля Лудвига, павшего в битве с турками. Благородная принцесса, будучи страстной любительницей искусства, так восхитилась достоинствами этой картины, что дала за нее цирюльнику место, приносившее ему доход.
Я видел также и различные рисунки Яна; все они были исполнены замечательно своеобразно и старательно.
Ян умер в Брюгге, в преклонном возрасте, и погребен там в церкви Св. Доната. К одной из колонн прикреплена написанная латинскими стихами эпитафия, которая гласит следующее:
«Здесь покоится славный необыкновенными добродетелями Иоанн, в котором любовь к живописи была изумительна; он писал и дышащие жизнью изображения людей, и землю с цветущими травами и прилагал свое искусство ко всему живому. Конечно, ему должны уступить и Фидий, и Апеллес, даже Поликлет был ниже его по искусству. Итак, называйте, называйте безжалостными парок, которые похитили у нас такого мужа. Пусть сопровождается слезами непоправимое дело, а ты моли Бога, чтобы он жил в небесах».
Могила старшего брата находится, как я уже сказал, в Генте, в церкви Св. Иоанна. Его памятник вделан в стену и представляет изваянную из белого камня смерть, которая держит перед собою медную доску со следующей эпитафией, написанной старофламандскими стихами: