Книга о красивой жизни. Небольшая советская энциклопедия

Херес можно цедить только микроскопическими дозами: как, зачем и с кем бы вы его ни пили. Многие предпочитают плеснуть его в стакан – чем проще и объемней форма, тем выразительней вино. Мне больше нравятся маленькие, близкие к ликерным, рюмки – такую машинально вертишь пальцами, разогревая жгучие молекулы вина.

Англичане, долго удерживавшие рекорды массового национального, долголетия, потребляют херес исключительно как десертное, то есть после еды. Камин, плед и рюмка хереса – детали английского домашнего интерьера хрестоматийны.

Испанцы также предпочитают херес как десерт – но в шумной компании ресторанов и баров пьют его не рюмками, а из пуро – стеклянного «чайника» с длинным носиком. Небрежный взмах – и струя хереса точно попадает в рот. Добрый глоток – и рука мастерски останавливает ток струи. Ни капли – на стол, сорочку или галстук. Попробуйте как-нибудь сами, чтоб убедиться: это искусство постигается испанцами за счет долгих и тщательных тренировок.

Херес – бабуин среди вин и не терпит в своем окружении соперников. Если пьешь херес, то только его и пей. Херес неподходящ для коктейлей и крюшонов. Он слишком выразителен и очевиден, он забивает все остальное.

Херес – вино ночное. В дубовых бочках, под открытым небом (один из четырех годов выдержки проходит на открытых площадках), под сводом звезд, под «Болеро» Равеля, оно таинственный проходит путь. Андалусийские ночи – мягкий бархат и опрокинутый месяц, висящий над океаном. Андалусийские ночи – это не только праздник, который всегда с тобой, он праздник и без тебя.

А потому и пить херес лучше ночью. На вершине Красного Камня над Ялтой, когда над тобой бесконечный ковер звезд, внизу такой же ковер ночного города, а рядом и вокруг тебя пронизывающий снежный холод, когда ты вмерзаешь в дьявольский лед высокомерия, выпей херес и огорчись своей ничтожностью. И полюби распахнувшийся перед тобой, над тобой, под тобой доверчивый мир огней и жизни.

Наша жизнь все более напоминает западную внешней, немного пародийной похожестью. Наши дни давно не наши, а их. И только ночи беспробудно наши. У нас отсутствует ноктюрн-культура, ночная жизнь. Мы замираем и затихаем в своих норах, под одеялами и перед телевизорами, мы зарываемся в тину хрупкого и бессмысленного благополучия, чтобы с утра продолжить дневную скуку чужого образа жизни. Но их-то жизнь – не днем, а ночью, по большей части! У нас – ночи впотьмах, у них – засветло и напролет.

Херес – это путь к инакожитию, жизни ночью. Речь вовсе не идет о богемном или тусовочном существовании с их суматошными клип-напитками, клип-любовью и клип-мышлением.

Проведите эту хересную ночь с любимой. Проведите ее, рассказывая в тесном кругу страшные истории, проведите ее в святочных сказках, в общении интимном и неспешном, и вы поймете, что значит маскарад и карнавал жизни, что наши маски и личины и есть подлинные, а мы, скинув маски, оказывемся интересны только патологоанатому.

Есть много вин – хороших и прекрасных.

Но если на мою долю выпадет казнь и смерть Сократа, я попрошу небольшую рюмочку хереса, разведу в нем указанный в приговоре яд – и буду с наслаждением потихонечку пить убийственную отраву, – а не то ли же самое мы с вами и делаем каждый день?

Токайское

С чем у нас ассоцируется токай? Чардаш, рейтеры, гусары, Сильва, скрипка и мадьяры… Все это колористический, фольклорный ряд, возникающий самопроизольно.

Токайская долина расположена на севере Венгрии, на границе со Словакией, недалеко от нашего Закарпатья, и охватывает низовья реки Богоров, притока Тиссы. Собственно город Токай стоит при слиянии этих двух рек. Очаровательное среднегорье, мягкие почвы, ровный, дышащий покоем климат.

Виноделие пришло сюда, очевидно, вместе с христианством. Из Италии. Более чем тысячелетняя история позволила сформироваться уникальной технологии, но дело, разумеется, не только в опыте, мастерстве и искусстве людей. Вино – это всегда игра на четверых: Бога, природы, человека и случая.

Токайские вина делают из винограда самых поздних сборов – от октября и чуть ли не до декабря. Осенние туманы и сырость покрывают ягоды тончайшей амброй плесени, а в пригожие дни ягоды подсыхают до изюма. Иногда их так и собирают – не гроздьями, а изюминками. Ровная теплая сухая осень – и изюм становится просто сладким. Осенние проливные дожди – и ягода гниет под приливом плесени. Не каждый год выпадает нужная осень, не каждый год зреет виноград нужного состояния…