Книга о красивой жизни. Небольшая советская энциклопедия

Не то — мусульманские кагоры. Речь идет об азербайджанском «Араплы» и узбекском кагоре. В них — сладость и истома, заизюмленная нежность, ароматная пряность и тонкий искус. Это — Пророческое вино, ибо Иисус для мусульманина Исса — всего лишь пророк, один из трех великих пророков (Муса, Исса и Магомет).

Божественное вино отличается от Пророческого, как и Бог от Боговдохновенного пророка, как Божественный Логос отличается от Пророческого глагола. Нельзя пренебрегать ни тем, ни другим, но есть и грань, заметная даже во вкусе: мусульманские кагоры не имеют той вкусовой глубины и бездны, какой обладают христианские, хотя все кагоры взывают к миру и согласию между соседями по религии и территории.

Освященный кагор называют церковным. Глупо видеть кагор на одном прилавке с разными ценами; когда церковный стоит дороже обычного кагора, то начинаешь подозревать церковь в стяжательстве, когда дешевле — то в богохульстве, а скорей всего дело в невежестве виноторговцев.

Нас мало должно интересовать, как делается кагор — это тайна мастерства виноделов-профессионалов. Нам гораздо важней знать, как его пить.

Потребление кагора весьма специфично. Это вовсе не напиток любви, и пить его с любимой — достаточно нелепо. Но если в вашем доме праздник, особенно, если это религиозный праздник, то кагор — непременное украшение стола, прежде всего, конечно, пасхальной трапезы.

Раннее солнце заиграло весенним небом, грозная и великая пасхальная ночь с крестным ходом позади. Трижды мы все вместе обошли храм и не нашли тела Христа; мы испытываем сильнейшее литургическое потрясение потери Бога, несколько мгновений мы проводим в этой страшной и горькой потерянности, пока до нас не доходит светлая и радостная мысль — раз тела нет, значит Он — вознесен и воскрес. И мы ликуем «Христос воскресе, смертию смерть поправ!» Мы поем эту мысль все радостней, все убежденней в ее истинности и, возвышенные ею, начинаем различать в самих себе и в окружающих отсвет бессмертия Христа, отсвет Его победы над смертью, мы начинаем ощущать, что и в нас есть малая доля бессмертия и что эта малая доля — наша душа, принадлежащая Христу и составляющая малую толику Его великой души.

Обремененные этой великой мыслью мы возвращаемся домой и, дождавшись утра, приступаем к жертвенной трапезе — куличи, красные крашеные яйца, творожная пасха, зерна в меду, мясо и — кагор. Мы говорим друг другу «Христос воскресе!» — «Воистину воскресе!» и троекратно целуемся в знак согласия с этой радостной вестью. Мы пьем кагор и с ним впитываем в себя капельку крови Воскресшего.

Кагор — вино причащения, и потому чайная ложка кагора из рук священника — ритуал.

Кагор пьют, когда болеют. Небольшими дозами или горячим. Кагор помогает при простудах, желудочных болезнях и в более опасных для жизни случаях.

Кагор уместен на тесном семейном торжестве по случаю дня рождения или именин. Кагор пьют и на поминках, и поминаниях. В кагоре больше ритуального, чем хмельного, и потому даже маленького глотка достаточно, чтобы почувствовать возвышенную легкость этого вина.

Когда мы пьем кагор, мы должны помнить, что этим действием мы поддерживаем завет Христа и Его надежду выпить с нами — «на новом небе и новой земле»: «Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего» (Мф. 25.29, Мк. 14.25, Лк. 14.16).

Сиреневый туман

Мы сидим на берегу нежного Салгира, и тихие светлые струи сбегают по камням романтичной мелодией песни из нашей далекой молодости; сквозь кисею распускающихся тополей и ив плывет сиреневый туман; издалека слышны вокзальные звуки; и на дне бокала плещется легкий и томный яд «Пино-гри Ай Даниль», уносящий очарованную душу к вышним и дальним. Космос раздвигает границы своей красоты и разворачивает перед нами все величие замысла мироздания. Аромат вина рождает удивительные и медленные слова, достойные прерываемой ими возвышенной тишины.

Эти беглые строки о гордости отечественного виноделия — о винах Массандры. В конце XIX века Уделы взяли на себя опеку над группой винодельческих хозяйств вблизи Ялты, объединив таким образом лучших людей, лучшие виноградники, лучшие коллекции Крыма. Этот важный шаг стал одним из факторов мирового развития виноделия. После него Россия впервые заговорила на винном форуме и вошла в это сообщество уже не как потребитель, а как своеобразнейший член мирового производства.