Книга о Ласаро де Тормес

Король сказал, чтобы она говорила, хотя время, отведенное ей, он скорее бы посвятил отдыху. Благоразумная сеньора, мудро и сосредоточенно, в присутствии многих важных особ, находившихся при короле, каковые в то время должны были чувствовать себя неважно, начала свой рассказ с самого начала, во всех подробностях излагая королю то, о чем мы уже поведали, рассказывая, как всё было на самом деле, и уверяя, что если она хоть на йоту уклонится от правды, то готова понести самое жестокое наказание как лгунья и сочинительница небылиц перед лицом короля, равно как и муж ее Лиций, и его вассалы должны будут быть осуждены. Король ей ответил:

— Донья, я так смущен тем, что от вас услышал... Посему сейчас не могу вам ответить ничего другого, как просить вас вернуться к вашему мужу и сказать ему, что если он хочет добра, то пусть снимет осаду с моего дворца и вернет жителям города их дома. А назавтра возвращайтесь сюда и изложите суть дела моему Совету, а затем исполните вынесенный им приговор.

Сеньора капитанша, хотя у нее не было никакой написанной загодя речи, за словом в чернильницу не полезла и сказала:

— Сеньор, ни мой муж, ни те, кто с ним, не брали ваше величество в осаду, точно так же, как ни он, ни кто-либо из его войска не входили ни в чьи дома за исключением дома дона Индюка. Так что жители этого города не будут иметь оснований жаловаться на то, что из их жилищ что-либо пропало. И если они в городе, то пусть ваше величество прикажет им возвращаться, для чего я сюда и явилась. И Господь не попустит того, чтобы у Лиция и его сотоварищей были какие иные мысли, так как они подданные верные и добропорядочные.

— Донья, — сказал король, — аудиенция окончена.

Тогда она и ее дуэньи, сделав перед его величеством в знак почтения подобающий поклон, вернулись к нам. И, узнав о воле короля, мы сей же час покинули город в строгом строю и отправились в лес. От голода мы не умирали, так как насытились трупами врагов, да к тому же приказали тем, кто не был отягощен оружием, взять с собой запасы продовольствия на три-четыре дня, оставив в городе столько, чтобы и его жители, и двор были сыты; и было бы большим грехом не просить Господа, чтобы он, оберегая просящих, каждую неделю насылал на них такие же невзгоды.

Как только наши ушли из города, его жители вернулись в свои дома, которые нашли в том же виде, что и покинули, а король приказал, чтобы ему доставили всё добро из дома убитого главного военачальника; и было этого добра столько, и всё — такого отменного свойства, что во всех морях не найти короля, владевшего бы подобными вещами; и одного этого оказалось достаточно, чтобы король поверил в злодеяния генерала, так как счел, что найденное не могло быть добыто честным путем, но злоупотреблениями и обманом, в том числе и хищением королевского имущества.

После этого он явился в свой Совет и, так как в нем не все были сплошь злодеи, его члены были вынуждены признать, что, если всё обстоит так, как говорят защитники Лиция, то последний не так уж и виновен, тем более что его величество приказал, чтобы приговор Лицию не приводили в исполнение до тех пор, пока король полностью не удостоверится в его вине. Кроме того, привратник, который доставлял королевский указ, объявил о ловушке, в которую его заманил обманщик: о том, как он зазвал его в свой дом и сказал, что в нем находятся судьи, а потом не дал выйти и сочинил подложную бумагу. Алькальды же перед королем подтвердили, что это — правда и что главнокомандующий послал их сказать, что его величество им приказал незамедлительно, сей же час привести в исполнение приговор, а чтобы ускорить казнь, велел не проводить, по обычаю, преступника по городским улицам; и что они, поверив, что таков приказ его величества, приказали Лиция тут же обезглавить. Таким образом король узнал о великой вине своего командующего и проник в суть дела, и чем больше он в нее вникал, тем больше обнаруживалась правда.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, ПОВЕСТВУЮЩАЯ О ТОМ, КАК СЕНЬОРА КАПИТАНША СНОВА ЯВИЛАСЬ К КОРОЛЮ, И О БЛАГОЖЕЛАТЕЛЬНОМ ОТВЕТЕ, КОТОРЫЙ ПРИНЕСЛА ПО ВОЗВРАЩЕНИИ

Итак, мы провели этот день и ночь в лесу, не очень утруждая себя, а на следующий день сеньора капитанша со своей свитой вернулась во дворец. И, чтобы не быть многословным, скажу, что сеньор наш король на сей раз сменил гнев на милость и принял ее очень хорошо с таковыми словами: