Книга о музыке

Среди учениц знаменитых композиторов во второй половине XVIII века было немало талантливых клавиристок, таких как сестры Марианна и Катарина Ауэнбруггер, дочери известного венского медика Леопольда Ауэнбруггера, изучавшего туберкулез, от которого и скончалась Марианна. Гайдн посвятил сестрам шесть сонат, а Сальери, учивший Марианну композиции, после ее смерти оплатил издание одной из ее собственных. Одаренной ученицей Моцарта была графиня Мария-Вильгельмина фон Тун. Это она одолжила ему свой клавир для состязания с авторитетным Муцио Клементи перед императором Иосифом II 24 декабря 1781 года. Моцарт тогда отозвался о Клементи в исключительно нелестных выражениях: «Ни на крейцер нет ни вкуса, ни чувства, сплошная механика», чего, вероятно, нельзя было сказать об игре графини — его покровительницы и студентки.

Сольная соната была домашним жанром и лишь к концу XVIII века стала концертной; для ориентира издатели использовали определение «Большая соната» — предназначенная для профессионалов-виртуозов, большая по масштабам и уровню технических сложностей и к тому же адресованная слушателю с немалым культурным багажом. Моцарт, впрочем, почти никогда не играл сонаты в публичных концертах, предпочитая в этом формате вариации и фортепианные концерты.

Четверо их

Центральный жанр камерной музыки конца XVIII века — струнный квартет, особенно в Вене. Тенор Майкл О’Келли, участник венских премьер Моцарта, в мемуарах вспоминает, как в 1784 году в Вене состоялся музыкальный вечер — партии скрипок в квартете исполняли Гайдн и Карл Диттерсдорф, Моцарт играл на альте, а композитор Иоганн Баптист Ванхаль — на виолончели. В числе немногочисленных слушателей были Паизиелло и сам О’Келли, описавший этот вечер как «удовольствие, больше которого невозможно себе представить»[145].

Адресованный опытным исполнителям и ценителям венский струнный квартет был полифоничным без демонстративной учености, интеллектуально изысканным и при этом кристально прозрачным по балансу голосов и форме. Такие произведения требовали соответствующего исполнения: равными среди равных, в серьезной обстановке, перед несколькими внимательными слушателями. Иногда подчеркнуто виртуозным письмом авторы выделяли отдельных исполнителей: например, шесть квартетов Гайдна (op. 54 и op. 55) посвящены скрипачу Иоганну Тосту, блестяще владевшему исполнительской техникой (в квартете «Жаворонок», например, скрипка вступает в рискованно высокой позиции).

На границе XVIII–XIX веков камерная музыка продолжает исполняться профессиональными музыкантами при дворах, в приватных концертах и аристократических салонах. Так звучали премьеры Моцарта и Бетховена в домах их покровителей барона ван Свитена и князя Лихновского или парижские концертные квартеты, посвященные хозяину или хозяйке салона. Но любительские традиции домашнего, городского или клубного, как в Британии, музицирования становятся все крепче. А коммерческая концертная жизнь, где музыка целиком и полностью в руках профессионалов (для таких концертов Саломона в 1794 году Гайдн написал свои квартеты), — все активнее.

Приватное, любительское, человеческое (камерная музыка пишется словно для всех), тихое, длинное, как домашние вечера, и быстротечное, как они же, а с другой стороны — публичное, коммерческое, стремительное, грандиозное, сверхчеловеческое и нечеловеческое (тоже для всех и для каждого) — станут главными направлениями развития музыки в XIX веке, родом из XVIII.

Ни революции, ни Наполеон не могли бы изменить музыку так, как это сделали повседневная социальная практика и эстетика, потихоньку мутировавшие среди политических бурь.