Книга о Петербурге

То же «Палласово железо». Тут тоже ведь совпадение. Упал этот железокаменный метеорит не куда-нибудь — не на невские берега (хотя, если было бы так, сказали: поближе к Кунсткамере…), не куда-нибудь в другое место Сибири, а аккурат рядом с выходом железной руды, которая хоть и не имела к найденной глыбе никакого отношения, что было выяснено при соответствующем обследовании, но все равно, нам — странно.

А Borodino?

Метеорит «Бородино» хранится в Горном музее, основанном еще при Екатерине II. Прекрасный музей, кто не знает. И один из старейших в стране.

«Бородино» — герой коллекции метеоритов, баловень смотрителей и любимец посетителей, преимущественно студентов Горного института, — запись для посторонних сюда по предварительной договоренности.

Утверждается, что этот метеорит упал перед Бородинским сражением — в расположении 7-й пехотной дивизии русских войск. Прямо на глазах часового. Не буду пересказывать эту историю, она в интернете на виду. Тут уже не поймешь, где предание, где истинный порядок вещей. Есть письменное подтверждение последнего владельца — управляющего имением сына того офицера, командира батарейной роты, которому часовой принес камень, упавший с неба. Далее, следует понимать, по начальству о событии не докладывалось. Кутузов не знал. Толстой тоже. Знал бы Толстой, вставил бы в роман, как ту комету. Хотя не уверен. Нет, вряд ли. Читатель не поверил бы.

В самом деле, попади камень с неба Наполеону в голову, это бы и то показалось не так чтобы более вероятным событием, но как-то более логичным, что ли…

Между тем метеорит — вот. Настоящий. Железокаменный. Обыкновенный хондрит H5, вес — 325 граммов.

Выставлены и другие метеориты. Например, образец знакомого нам «Саратова», 588 граммов, давний подарок Саратовского университета. Или вот образцы метеоритных дождей — Сихотэ-Алинского и Челябинского. Или совсем редкости — метеорит с Луны, маленький: 3,5 грамма. Метеорит с Марса: 7,4 грамма (большой!).

«Саратов», «Красноярск», «Челябинск», «Богуславка», «Палласовка», «Чувашские Кисы», «Краснодар», «Севрюково», «Кашин»… Нет только «Санкт-Петербурга» и «Москвы». Может, это и к лучшему. Вспомним, какой переполох наделал метеорит «Челябинск», пролетев над одноименным городом.

Петербург обладал прекрасными собраниями метеоритов; сейчас он уступает по крайней мере Москве.

Тем ценнее, мне кажется, на невских берегах примеры реликтового самоприсутствия беспокойного младенчества Солнечной системы.

Им ведь есть что нам рассказать — этим осколкам малых планет, астероидов, теперь уже в качестве метеоритов достигнувших Земли после своих миллиардолетних космических блужданий… «Нам» — в смысле, нашим ученым… Пускай, пускай разбираются, мы подождем… что там с ранними стадиями планетообразования, не побоимся слова (в частности, образования нашей планеты).

Это здорово, только мы сейчас не о нашем взгляде на вещи.

Представим кого-то другого, представим некоего Сверхнаблюдателя. Пусть он будет метафизическим демоном, чья главная форма бытия — Великая Скука. Он способен миллиарды лет рассеянно, ни на чем не сосредоточиваясь, наблюдать за нашей звездной системой, хотя уставиться в точку способности не лишен. Более четырех миллиардов лет длится на солнечной орбите эта канитель с космическими телами. Туда-сюда, туда-сюда. С разными скоростями, по разным траекториям. Иногда они сталкиваются. Иногда малые небесные тела, попадая в поле притяжения больших, бьют по ним с размаху, разлетаясь на части. Ничего интересного. Хотя нет. На одной планете что-то происходит с осколками. Что-то странное… Демон сосредоточивается, изменяя масштаб наблюдения. Ну-ка, ну-ка. Некоторые осколки прежних небесных тел — не все, а некоторые — как-то странно себя ведут на поверхности этой планеты… Нет бы просто лежать, да они и лежат, но вдруг по какой-то неясной причине начинают перемещаться, словно ищут друг друга, и почему-то собираются в определенных точках. С чего бы это? Зачем, почему? По каким это законам физики… мироздания?.. Что вообще там происходит?

А происходит то, что осколки небесных тел действительно собираются в определенных местах, например в зале № 15 Горного музея на Васильевском острове. Миллиарды лет скитавшиеся в пространстве Солнечной системы невозвращенцы пояса астероидов, еще «недавно» разнесенные друг от друга на космические расстояния, зачем-то встречаются там, представленные уцелевшими образцами, в вековых застекленных ящиках красного дерева: вот метеорит, сюда проникший из Антарктиды, а вот аризонский из каньона Дьявола, Canyon Diablo, — каньон переименовали давно, но имя его сохранилось в названии метеорита. Здесь их, в этой аномальной точке Вселенной, скопилось более ста.

В космосе тихо. Как шуметь в безвоздушном пространстве? Местную музейную тишину все же прерывают посторонние звуки. Ночью летом может издать резкий гудок судно, подходящее к разведенному мосту. Неопознанный шумовой объект внезапно обозначит себя со стороны верфи. Придурковато прохохочет чайка. Вот сейчас среди дня меняют на набережной асфальт. Ко всему можно привыкнуть.