Книга о самых невообразимых животных. Бестиарий XXI века

Пожалуй, ни одно животное сегодня не выглядит так странно, как опабиния – представитель кембрийской фауны. У нее пять глаз на стебельках и хоботок с острейшими зубами. Но и в наши дни встречаются чудеса, которые заслуживают внимания. Возьмем, например, стрекающих – тип, включающий кораллы и медуз: животные с радиальной симметрией, не имеющие мозга в нашем представлении и всего с одним отверстием, служащим им одновременно и ртом, и анусом – сложно предположить, чтобы у такого организма сформировались глаза. Но даже у коралловых полипов есть, пусть и очень ограниченная, способность зрительного восприятия. Глазные пятна позволяют им отслеживать фазы луны, чтобы в полнолуние (при правильной температуре воды) извергнуть целый «вихрь» семени и яиц. Такое происходит на Большом Барьерном рифе у побережья Австралии обычно раз в году, и, наверное, это самая отвязная оргия в мире. Существует как минимум один класс стрекающих – кубомедузы, – некоторые представители которого имеют хорошо развитые глаза. Так, у кубомедузы (Chironex fleckeri) целых восемь глаз, со сложными хрусталиками, сетчаткой, радужной оболочкой и роговицей, а в дополнение еще восемь глаз-щелок и восемь глазных пятен, так что туловище этого животного демонстрирует все стадии развития глаза. Все три типа глаз равномерно распределены по колоколу, так что кубомедуза имеет полный круговой обзор. Люди используют как минимум треть коры головного мозга для обработки информации, получаемый нашими (всего-то двумя!) глазами. Ранее считалось, что Chironex и другие виды кубомедуз имеют простую нейронную сеть, но сейчас ученые начинают понимать, что их нервная система представлена сложной архитектурой нервных узлов и способна обрабатывать информацию, предоставленную восьмью глазами (или двадцатью четырьмя, если считать глазные пятна). Представить, как кубомедузы воспринимают эту информацию, сложнее, чем понять дзэн-буддийский коан. Но им удается совершать сложные (по меркам кубомедуз) действия: например, возвращаться к корням мангрового дерева, у которых они нашли убежище, или преследовать добычу (а не просто ждать, пока случайно натолкнутся на что-нибудь съедобное) и совокупляться способами, которые могут вогнать в краску фанатов «Камасутры».

Глаза встречаются у многих моллюсков. Брюхоногие (слизни и улитки, составляющие самый многочисленный класс моллюсков) могут похвастаться всем офтальмологическим набором: от глазных пятен до полностью сформированных глаз. У обычной садовой улитки маленькие, как бусинки, глаза (полностью сформированные, с хрусталиком) расположены на концах двух из четырех ее рожек, тех, что подлиннее. Чтобы защитить глаза, улитка втягивает их внутрь стебелька, как будто прячет руку в рукав. Гигантская тридакна, представитель второго самого крупного класса моллюсков – двустворчатых, весит в несколько сот или даже тысяч раз больше средней улитки. Однако «прикованные» к морскому дну тридакны довольствуются мелкими, с булавочную головку, глазками без хрусталика, расположенными по краю ее мантии. Очень неуютно смотреть в эти глазки, когда проплываешь над гигантскими распахнутыми «челюстями» моллюска в обрамлении оборчатых ярко-синих или сиреневых губ.

Самое сложное устройство глаз у некоторых современных головоногих (осьминогов, кальмаров и каракатиц). Древние представители этого класса, скорее всего, имели мелкие глазки наподобие современного наутилуса (см. главу 14). А вот у современных головоногих, особенно осьминогов, глаза очень похожи на человеческие (по крайней мере внешне; на самом деле между ними есть серьезные различия, и в некотором отношении глаза головоногих более совершенны, чем наши: например, они могут видеть поляризованный свет, недоступный нам). Глаза позволяют головоногим использовать сложную систему сигналов, обманных уловок, а также участвовать в разнообразных играх (см. главу 15). Самые большие глаза в царстве животных тоже принадлежат головоногому (они могут сравниться разве что с глазами доисторического морского ящера ихтиозавра – офтальмозавра): глаза антарктического гигантского кальмара больше футбольного мяча.

Ландшафт типов глаз. Поскольку зрительная система начинает развиваться в определенном направлении – в сторону, скажем, сложной формы типа «камеры», – то она имеет тенденцию сохранять именно это направление, представленное здесь в виде горы, которая становится единственной, на которую можно вскарабкаться