Книга о шпионах для пытливых умов

Радар в Карамюрселе отслеживал и маневры советского флота в Черном море, и испытания баллистических ракет. Радар базы «Диоген» в Синопе был построен для того, чтобы прослушивать морские и воздушные переговоры русских на высоких и сверхвысоких частотах и, опять-таки, фиксировать испытания ракет. Радар в Самсуне был предназначен для наблюдения за пусками ракет средней дальности с афганской границы в направлении Средней Азии и ракет большой дальности на восток, в направлении Сибири и Тихого океана[456].

Все это, возможно, и было полезно для общих нужд обороны, однако не было обусловлено никаким мало-мальски формальным договором; к тому же турецкое правительство не проявляло никакой инициативы в том, что касалось эксплуатации этих баз. Иными словами, сотрудничество не было построено на прочном фундаменте.

И уже в самом начале стали возникать проблемы.

В 1958 году Ливан, ссылаясь на доктрину Эйзенхауэра, попросил у США помощи, поскольку опасался своих соседей – Египта и Сирии. Это должно было стать первым случаем осуществления принципов доктрины на практике. Однако американцы отправляли войска в Ливан с базы Инджирлик, даже не посоветовавшись с турецким правительством – при том, что эта операция несомненно выходила за рамки договора НАТО. Получалось, что государственный суверенитет Турецкой республики не распространялся на расположенные на ее территории базы, что вызывало недовольство в обществе[457]. В 1958 году имел место еще один случай, почти не освещавшийся прессой. 2 сентября самолет-разведчик С-130А, взлетевший с авиабазы Инджирлик, совершал полет вдоль советской границы, но сбился с пути из-за погодных условий и пересек ее. Вблизи Еревана его сбили четыре советских истребителя МиГ-17. Все семнадцать человек, находившиеся на борту, погибли.

Вот такова была ситуация в сфере дипломатии и безопасности в Турции, когда туда приехал Рузи Назар, чтобы координировать деятельность ЦРУ на пространстве от Афганистана и Уйгурского автономного округа на востоке до Кавказа и Крыма на западе.

В такой обстановке требовалось не дать ослабнуть накалу борьбы с коммунизмом и, конечно, смягчить недовольство в отношении военных баз.

Иными словами, хотя Рузи Назар во время нашей встречи в доме для престарелых высокопоставленных государственных служащих (государство, естественно, имеется в виду американское), и сказал мне, что не очень интересовался в тот период внутренними делами Турции, это прозвучало не слишком убедительно.

Согласно документам турецкой разведки, Назар на протяжении одиннадцати лет был самым высокопоставленным сотрудником ЦРУ на территории Турции и, возможно, ему были подотчетны руководители резидентур в некоторых соседних странах[458].

Первый кризис: самолет-шпион U-2

С тех пор как Назар приехал в Анкару, прошло несколько месяцев.

5 мая 1960 года город был взбудоражен антиправительственной студенческой демонстрацией на площади Кызылай, получившей название 555К (5 часов вечера пятого числа пятого месяца, Кызылай), ставшей одним из ключевых моментов, предшествовавших перевороту 27 мая, поэтому на следующий день газеты не уделили особого внимания заявлению, сделанному 5 мая в Москве и во многом имевшему отношение к Турции.

Заявление сделал советский лидер Хрущев, сообщивший, что 1 мая, в День международной солидарности трудящихся, над территорией СССР был сбит американский самолет, проникший в советское воздушное пространство с юга – то есть, возможно, с территории союзников США, членов СЕНТО – Турции, Ирана или Пакистана.

Это заявление заставляло вспомнить другое, сделанное двумя днями ранее американской космической службой НАСА – и, совершенно очевидно, опровергало его. 3 мая НАСА сообщило, что принадлежащий ему научно-исследовательский самолет U-2 взлетел 1 мая с авиабазы Инджирлик с целью проведения метеорологических измерений на большой высоте, после чего пропал в районе озера Ван, и связь с его пилотом, сотрудником производителя самолета, компании «Локхид», установить не удалось.

США упорно отрицали существование самолета, не говоря уже о его разведывательных задачах, и тогда Хрущев 7 мая выложил свои припрятанные до времени козыри. Оказалось, что пилот спасся, спрыгнув с парашютом, был задержан и дал показания. Звали тридцатилетнего капитана ВВС США Фрэнсис Гари Пауэрс. Советский лидер несколько дней ждал, чтобы поймать американцев на лжи, и этот прием психологической войны сработал, Эйзенхауэр попал в ловушку.

Пауэрс работал не на «Локхид», а на ЦРУ; его самолет был не научно-исследовательским самолетом НАСА, а самолетом-шпионом ЦРУ; занимался он не метеорологическими измерениями, а съемкой стратегических военных районов между Уралом и Средней Азией, космодрома Байконур, ракетного полигона в Сарышагане и ядерного полигона в Семипалатинске. Съемка велась огромной камерой, с высоты в 22 тысячи метров получавшей фотографии, на которых можно было разглядеть объекты длиной в 30 сантиметров[459].