Книга о шпионах для пытливых умов

А 16 марта 1983 года домой к Чаглару, жившему в стамбульском районе Левент, явились четыре человека. Гости (пришли они из НРО) хотели кое о чем его расспросить. Допросом руководил лично глава отдела контрразведки Шенкал Атасагун, в 1980 году увольнявшийся из НРО, но потом снова туда вернувшийся. Поскольку было известно, что у Чаглара больное сердце, до и после допроса его осматривал врач, и эти осмотры, как и сам допрос, снимали на видеокамеру. После того, как Атасагун одно за другим выложил имевшиеся у него доказательства, Чаглар сказал: «Меня окружили со всех сторон. От вас ничего не скрыть», – и признался, что продавал США секретную информацию[504].

Чаглар был арестован по обвинению в нанесении ущерба безопасности страны, 11 апреля приговорен военным судом в Анкаре к 15 годам строгого режима, а 29 июля все того же 1983 года скончался в тюрьме от сердечного приступа.

На суде Чаглар говорил, что стал жертвой заговора, и что «на самом деле все сотрудничают с США». Данные, доказывающие его виновность в шпионаже в пользу ЦРУ, были опубликованы много лет спустя, в 2013 году, во время судебных разбирательств по делу «Эргенекона». Согласно документам, которые НРО предоставила 13-му уголовному суду Стамбула, расследование началось с доноса, полученного в 1982 году. НРО установила за Чагларом слежку, в ходе которой были сняты на видеокамеру его встречи с Джоном Макглоссоном, сотрудником генерального консульства США в Стамбуле. Всего Чаглар передал Макглоссону шесть письменных докладов, получив взамен в общей сложности «1–1,5 миллионов лир на оплату обучения дочери в Англии». В расписках, которые он давал за деньги, значилось вымышленное имя Туран Турал[505]. Интересно, что началась шпионская деятельность Чаглара довольно давно. В документах НРО упоминается, что американцы задавали ему вопросы о том, начнет или нет Турция операцию на Кипре (а это было в 1974 году), и если начнет, то какие армейские подразделения будет использовать; не придерживается ли Бахаттин Озюлькер, которого Эджевит назначил главой НРО, левых взглядов и так далее. Это заставляет задаться вопросом, не была ли часть доказательств собрана заранее, но делу до поры до времени не давали ход. Ответ на этот вопрос не найден по сей день.

В деле Чаглара был замешан еще один сотрудник НРО, роль которого пока плохо прояснена. Речь идет о Бюленте Шекеркайя, который занимал весьма важный пост – возглавлял агентурный отдел. После предъявления тех же обвинений, что и Чаглару, он покончил жизнь самоубийством.

Собственно говоря, шпионская деятельность Чаглара резко прекратилась в начале 1978 года, вскоре после того, как в декабре 1977 года был арестован заместитель начальника отдела разведки НРО полковник Сабахаттин Савашман, продававший секретные документы резиденту ЦРУ в Анкаре Уильяму Филлипсу.

Одну из главных ролей в поимке Савашмана с поличным сыграл начальник отдела слежки Анкарского управления НРО Мехмет Эймюр[506].

Эймюр был принят на службу в НРО на год раньше Атасагуна, в 1966 году, после окончания Стамбульской Торгово-Экономической Академии. В организации работал и его отец Мазхар Эймюр, заложивший фундамент отдела электронно-технической разведки НРО.

И Эймюр, и Атасагун были из плеяды имеющих университетское образование, знающих иностранные языки молодых людей, привлеченных в НРО Фуатом Догу в 1966–1968 годах, после того, как он во второй раз возглавил организацию и начал осуществлять план придания ей более «гражданского» характера. В необходимости этого генерал-лейтенант Догу, сам известный как военный до мозга костей, был полностью убежден.

Разумеется, у каждого из этих будущих высокопоставленных руководителей турецкой спецслужбы была своя история прихода в НРО.

«Что-то вроде министерства иностранных дел»

Молодой человек был родом из Бодрума, из семьи мелкого торговца. Желая, чтобы сын получил хорошее образование, отец отправил его в Стамбульский мужской лицей, где тот и учился в тот бурный в политическом и культурном плане период, что последовал за переворотом 27 мая.

Затем он поступил на юридический факультет Стамбульского университета, а едва закончив его, был призван в армию. Служить ему выпало в Сивасе, в 59 дивизии, а точнее, в канцелярии командующего дивизией (в звании младшего лейтенанта).

В той же дивизии служил и полковник Сейфеттин Зейрек, отец девушки, с которой молодой человек познакомился еще на юридическом факультете и в которую был влюблен. Они хотели пожениться, но родители юноши возражали: им неудобно было приезжать в Сивас и просить руки девушки для своего сына, пока тот не нашел себе работу. Увидев, что действовать придется самому, молодой человек пришел к отцу девушки и сразу после приветствия объявил: «Господин полковник, я хочу жениться на вашей дочери Гюншен». Полковник удивился, но ему понравилась смелость и решительность подчиненного. Через некоторое время в дивизионном доме офицеров состоялась помолвка; кольца на пальцы жениху и невесте надел сам командующий дивизией.