Книга о странных вещах

Именно милосердию небесного посланника Маринин был обязан тем, что получил жизнь, как купленное однажды родителями пальто, — на вырост.

Покойник Липягин

От Варданяна Басаргин всегда возвращался в приподнятом настроении.

Светила луна, да и фонарей по ту сторону забора хватало. На свежих могилках неяркими, еще жизненно тлеющими огоньками колебались шалеющие от загробного существования души. Кое-где, шумно сопя, возились душееды.

Впереди у провалившейся заросшей могилки слышались голоса. Басаргин прислушался.

— Я тебе, баклан, сколько раз говорил? — спросил брюзгливый усталый голос. — Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты вел себя нормально?

По голосу Басаргин узнал покойного участкового инспектора Липягина. Тот и при жизни обслуживал участок, на котором располагалось кладбище.

— А я нормально себя веду, — сказал второй голос — немного гнусавый и сиплый.

— Нормально? — покойный участковый хмыкнул. — Ты мне объясни, почему алкаши вокруг твоей могилки кружатся? Поминают?

— Друзья, — сказал гнусавый и на этот раз Басаргин его узнал — Федя Клык был собеседником покойного мента. — Я же им запретить не могу.

— Друзья… — передразнил Липягин. — У тебя, Клык, друзей сроду не было. Кореша, собутыльники, подельники, только не друзья. Кто бронзовый бюст с могилки Ромы Горюнова увел? Ну?

— А я откуда знаю? — откликнулся Клык раздраженно. — Я у него сторожем не работаю. Ищи, только вот одного не пойму — на кой ляд тебе это надо? Помер, так лежи спокойно. Нет, ходишь, блин, вынюхиваешь. Все равно ведь медали не дадут!

— Ты у меня добазаришься! — пригрозил Липягин. — Я тебя еще раз спрашиваю, Клык. Заметь, по-хорошему спрашиваю, кто бюст Ромы Горюнова спер? Я ведь и иначе могу, хочешь?

Басаргину стало интересно, чем покойный мент может грозить не менее покойному вору, и он остановился.

— Я корешей не сдаю! — дерзко сказал Клык.

— А сейчас? — Липягин засмеялся.

— Не имеешь права! — со страхом в голосе сказал Федя Клык. — Не имеешь права, мент! Я права знаю. Я наверх жаловаться буду!

— Некому будет жаловаться, — пообещал Липягин, и от его спокойного голоса даже Басаргину не по себе стало. — Ты сам знаешь, Клык, здесь ведь все, как в жизни. Пока молитва твоя дойдет, пока комиссию соберут, пока у нее время свободное найдется! Ну? Или ты не знаешь, как на таких, как ты, это действует? Следов ведь не найдут!

— Осторожнее, — сдавленно сказал кладбищенский хулиган. — Чего ты? Чего? Ну, Мымрик это был со второго километра. Я сам видел, как он вчера с Гаврошем этот бюст в тележку грузили. Сдали, наверное, в приемный пункт. Тебе-то это на кой, капитан? У Ромы папа богатый, новый бюст поставит. А мужики похарчатся недельку да за Ромино здоровье выпьют!

— Смотри у меня, — пригрозил Липягин. — Ты, Клык, лежал бы, не вставая. Тебе же спокойнее. По твою душу Ангелы не прилетят, за тобой знаешь, где место закреплено? Ну и не гоношись, будешь смирно себя вести, глядишь, лишнее время спокойно здесь полежишь.

— Можно подумать, тебе в раю место забронировано! — нахально сказал Клык, ойкнул и зачастил: — Молчу, начальник, молчу. Зуб даю, буду лежать смирнее «лежачего» полицейского!

Из кустов показалась молочная полупрозрачная фигура милиционера. Басаргин подождал, пока она поравняется с ним.

— Дежуришь, Федор Матвеич?

Покойный участковый внимательно вгляделся в собеседника, благосклонно кивнул ему.

— Слышал, слышал, — сказал Басаргин и поплыл рядом с участковым. — Лихо ты его колонул, Федор Матвеич. Ты мне скажи, чем это ты его так напугал?

— Святой водой, — сказал Липягин.

— Ну ты даешь! — с испуганным восторгом сказал Басаргин. — Да разве так можно? Ты ведь не садист. Федор Матвеич. А это же… это ведь почти убийство! Ты же знаешь, что святая вода с грешными душами делает! А Клык, хоть и мелкий, но грешник!

— А то нет, — усмехнулся участковый. — Только ты на меня зря бочки катишь, Степан Николаевич, я закон знаю!

— Да ну? — удивился Басаргин. — А святая вода?

— Святая вода? — Липягин добродушно рассмеялся. — Ты посмотри на эту святую воду!

В руке у него светлела тень пластиковой бутылки.

— «Святой источник», — прочитал Басаргин. — И что?

— Минералка это обычная, — объяснил Липягин. — Только ведь Клык, он в жизни ничего не читал. Глянул на этикетку, видит, что источник «святой», ну и выложил все, что знает! Ты к себе?

— Да пора уже, — сказал Басаргин. — Полежу, о вечности подумаю… А ты?

— А мне еще на мусульманский участок заглянуть надо, — вздохнул покойный милиционер. — Говорят, туда последнее время ваххабиты заглядывают, воду мутят. Они ведь, заразы, могилки для хранения гексогена могут использовать, — сплюнул и добавил: — Думал, помру, так отлежусь. Так и на этом свете одно беспокойство!

Басаргин проводил его взглядом, покачал головой и заторопился к себе.