Книга о судах и судьях

Некий человек по имени Али собирался в путешествие. А деньги решил спрятать. Он взял горшок, насыпал в него деньги, сверху залил их медом и отнес своему другу Танко.

Прошло два года. Танко, думая, что Али уже не вернется, решил посмотреть, что в горшке. Распечатал он его и увидел, что мед испортился. Недолго думая Танко перевернул горшок, и тут из него высыпались деньги. Танко забрал деньги, а в горшок налил свежего меда и снова запечатал горшок.

Спустя некоторое время возвратился Али и попросил у Танко свой горшок. Распечатал он горшок, но денег в нем не нашел. Пришел Али к Танко и сказал:

— Нехорошо делать так, Танко. Если тебе нужны были деньги, я бы и так их тебе дал. Но раз ты взял их без спросу, я требую, чтобы ты вернул их.

Танко стал кричать, что никаких денег он не видел.

Али обратился к судье, но тот отказался разбирать дело, так как Али давал деньги Танко без свидетелей.

Тогда Али рассказал обо всем самому эмиру. Эмир велел позвать судью и советников и спросил их:

— Сколько времени мед может простоять и не испортиться?

— Не больше года, — отвечали они.

— А теперь попробуйте мед в горшке Али и скажите мне свое мнение, — приказал эмир.

Попробовали они мед и подтвердили, что он свежий.

— Ты слышал? — спросил эмир Танко. — Объясни же нам, как мед, простоявший два года, остался свежим?

И эмир приказал вернуть Али деньги, а Танко строго наказал.

Хауса, 122, 89

119. [Откушенный нос] [109]

Говорят, что на острове Серенднбе[110] жил-был купец по имени Бихзад. Была у него жена, которую называли Хемназ. Как-то раз Бихзаду случилось отправиться в путешествие. Хемназ была влюблена в одного юношу. Каждую ночь она ходила к нему в дом и орошала свою испорченную душу водой разврата. Через некоторое время Бихзад вернулся. Возвращение его показалось Хемназ чрезвычайно тягостным. Когда настала ночь, дала она мужу лишающее чувств зелье, отнимающую сознание отраву, а сама пошла к юноше. Случайно некий вор забрался в их дом с целью грабежа и сидел в засаде. Увидав все это, он пошел следом за Хемназ, чтобы посмотреть, куда она направляется.

Когда Хемназ уединилась со своим другом, правитель этого города схватил их обоих, женщину отпустил, а юношу увел и вздернул на виселицу, ибо в этом городе был такой обычай: когда женщину заставали с чужим мужчиной, мужчину вешали, а ее отпускали.

Юноша на виселице испытывал предсмертные муки и расставался с душой, как вдруг пришла Хемназ н сказала:

— О юный Холладж[111] наших дней, о мученик нашей эпохи! Последний раз сольем наши губы и обнимемся на прощанье!

Когда Хемназ прижалась лицом к лицу юноши, тот скорчился и от страшной муки откусил ей нос. Нос ее так и остался у него в зубах, а его душа вылетела через его нос. Так без носа и пришла домой Хемназ.

По женскому коварству, из женского зломыслия и низости она, чтобы отвратить от себя позор, выпачкала одежды Бихзада кровью, вложила ему в руку острый нож н подняла крик: «Бихзад отрезал мне нос!»

Когда нос негра-ночи отрезали румийским мечом-солнцем, родные и близкие Хсмназ потащили Бихзада к судье и стали требовать возмездия за ее нос. Судья вынес приговор — нос за нос. Но вор все это дело видел от начала и до конца. Он не хотел, чтобы дело было решено по догадкам и подозрениям и чтобы невинный был опозорен. Поэтому он пошел к судье и изложил дело. Судья сказал:

— Твои слова не могут быть доказательством.

— Если нос этой женщины найдут па ее ложе, — возразил вор, — то она права, если же его найдут во рту у покойника на виселице, то я говорю правду.

Учинили тщательное расследование, и нос нашли во рту у того покойника. Судья был этим поражен, а родные и близкие жены смутились и устыдились.

Персидская, 50, 185

120. Чья курица!

Мелик Шахназар часто поручал Пыл-Пуги решать споры одпосельчан.

Однажды пришли две женщины.

— Это моя курица, да продлится жизнь Мелика! — сказала одна из жалобщиц, — а соседка ее присвоила и не отдает.

— Да продлится жизнь Мелика! Она неправду говорит, эта курица моя, — утверждала другая.

— Идите-ка вы обе к Пыл-Пуги, — сказал Мелик Шахназар. Пыл-Пуги, узнав суть спора, взял курицу и вышел на улицу.

— Где вы живете? — спросил он жалобщиц и, выпустив курицу неподалеку от их домов, крикнул: «Киш!»

— Теперь следите, — сказал Пыл-Пуги присутствующим, — в чей двор курица пойдет, тому она и принадлежит.

Армянская, 47, 90

121. Вещественное доказательство

Жена одного одержимого пришла к судье и пожаловалась на мужа:

— Он бьет меня и морит голодом!

Когда судья стал порицать одержимого за такие дела, тот сказал:

— Что касается избиения, то тут она права. Но относительно того, будто я морю ее голодом, она лжет.

И бросился он к ногам судьи и начал его упрашивать лично подойти к его дому, собственными глазами все осмотреть и тогда решить по справедливости.

Услышав такие речи, судья подумал, что, вероятно, в доме у этого человека много хлеба и мяса и он хочет показать их ему. Судья встал и пошел вместе с ним.