Книга обид Карак-Азум/Громриловые кружки

Когда собаки Пустошей лают на Моррслиб, Мёртвая луна лает в ответ

— Кислевитская поговорка

Этим вечером поднялась бо́льшая из двух лун, и теперь она, омерзительная, бледно-зелёная, висела посреди чёрного, беззвездного неба. Внизу, облитые нечистивым сиянием, тянулись ввысь пики Краесветных гор. При свете дня величественные скалы отблескивали на солнце белизной снега и изобилием руды, но под проклятой Моррслиб они походили лишь на высоких надменных призраков.

Рихард шагал по козьей тропе на окраине тракта Жуфбара, Бьёри, чуть отстав, следовал за ним. Вместе они прошли через мрак к ветхой сторожевой башне. Выступающая из скал у подножья высокого пика, она имела угрожающий вид. Черепа без челюстей наблюдали с каждой из восьми стен, а гигантский металлический скелет, который образовывал её зубцы, бесстрастно взирал вниз на приближающихся гномов.

Дух чего-то мерзкого висел в воздухе, гадкое послевкусие после каждого вдоха, обещавшее грядущее зло.

Здесь бледное сияние Моррслиб казалось ещё ярче. Бьёри окинул мрачным взглядом легкую дымку, которая окутывала усыпанную могилами пустошь вокруг башни. Закрытые ставнями окна были выбиты, и вскрытые могилы вокруг зияли в ночное небо. В округе даже не было снега и все эти странности заставили гнома сжать рукоять молота покрепче.

Когда путники подошли на расстояние броска камня, молодой гном испытал сильное желание убежать, чтобы неестественный свет Моррслиб не касался его кожи. На мгновение он даже подумал об отмене всего похода и о возвращении назад в безопасность крепости. Он с лёгкостью поборол это чувство, но оно всё равно беспокоило его.

— Почувствовал это, не так ли? — спросил Рихард, на его лице заиграла невесёлая улыбка.

— Тут только мёртвый ничего не почувствует. Что это за место?

— А… — произнес Рихард. — Ну… Как тебе известно, во времена Вампирских войн мы сражались плечом к плечу с Империей. Это подобие башни конечно же сделали людишки… Когда-то здесь разразилась одна из кровавых битв, а башня осталась лишь как воспоминание о былом союзе.

Как и многие другие Багман не очень-то хотел вспоминать этот мрачный период истории. Вампиры Сильвании грозились навсегда накрыть Старый свет саваном тьмы. И если бы не стойкость и самопожертвование тысяч почивших героев, так бы и случилось.

Однако над Шварцхафеном вновь сгущается тьма. Слухи о возвращении Манфреда фон Карштайна уже давно перестали быть байками сказочников за кружку пива в пиршественных залах. Авиакорпусу Жуфбара уже неоднократно приходилось бомбить собственную границу, дабы остановить расползающиеся из Сильвании толпы безмозглых зомби. И столь яркая ухмылка Моррслиб тому подтверждение.

Бьёри вспомнил битву за Розенрот. Не смотря на весь ужас происходящий в тот день, та битва была открытой — лицом к лицу.

Но здесь…

«Берегись!» — шептал молот Адриана. — «Здесь повсюду может подстерегать опасность!»

— Как по мне, так не имеет никакого смысла делать эту ночь ещё более неприятной, — простонал Бьёри Багману. — Какого черта мы тут забыли?

Оба рассмеялись, и на мгновение Бьёри ощутил прежнее дружеское тепло. А отсмеявшись, почувствовал: Рихард весь в сомнениях.

— Я чувствую ты зол на меня, предводитель. Я воспользовался твоим доверием, доверием всего отряда.

Рихард пристально посмотрела на Бьёри и сказал:

— Многие мои соплеменники отдали жизни в войне с эльфами. Как и у многих других гномов у меня нет причин доверять остроухим и уж тем более азраям. Но ты… — Багман задумался. — Нет, я зол не на тебя, друг мой. Ведь именно я тебя избрал и согласился с твоим решением. Но я зол на себя, ведь не могу взглянуть на мир твоими глазами.

— Ты поверил мне. Но ведь мог…

— Не мог! — отрезал Багман. — Страх есть страх. Если поддался ему, то уже неважно, чего боишься. Возможно ты не заметил, но все смотрят с надеждой на тебя и твоих друзей. Даже Верховный король поверил в тебя… — Рихард немного помолчал. — Если у нашего народа и осталась надежда, то она в таких как ты, и волею Валайи, если нужно я поверю даже тысячекратно проклятым эльфам!

Такие слова просто так не произносились. Бьёри даже не задумывался над тем, что он может вселять в кого-то надежду. На плечи словно взвесили всю тяжесть мира.

Впервые за весь путь от Карак-Азума до Драконьего водопада он вспомнил слова Белегара:

«Крепись, воин! Если твой предводитель так решил, значит только ты заслужил такого доверия. Значит, теперь тебе нести его судьбу. Не посрамим же его!»

— Ты спрашивал зачем мы сюда пришли. Так вот мой отец был выдающимся рейнджером, но даже он не сумел бы так уверенно расправляться с гроби не будь у него достаточно припасов, — Багман нахмурился. — Остаётся лишь надеяться, что наши неверные союзники не предадут нас вновь, а Ядри не ослушается моего приказа…