Книга осенних демонов

Он не мог позавтракать в своем любимом баре, потому что его закрыли, но Яцек уже как будто ожидал этого. Он вошел в продовольственный магазин, чтобы купить себе самый обыкновенный пончик, и простоял там двадцать минут. Продавщица сначала вела неспешный разговор с дородной матроной, которая покупала овощи так, как выбирают бриллианты на бирже в Амстердаме. Яцек ждал, пока та приставит к глазам лупу и начнет изучать глазки в картошке. Потом подошла другая дамочка, и Яцека проигнорировали, а новая покупательница начала свою торговую операцию. Потом оказалось, что обычных пончиков с глазурью и джемом из розы «н-е-е-е-т и не будет, потому что их не брали». Были только с пудингом. Он решил купить себе обычную маленькую круглую булочку и кефир — стандартный студенческий набор, которым спасался с незапамятных времен. Но захотел обычную, без усилителей вкуса, тогда продавщица прочла целую лекцию на тему качества своей выпечки, а после этого попыталась всучить ему какую-то раздутую гадость величиной в две нормальные булочки, зато пустую внутри и весом с перышко. Все закончилось скандалом, поскольку к нему отнеслись надменно и агрессивно, и последний любитель неходовых товаров покинул магазин голодный, трясясь от злости.

Он продолжил свою грустную одиссею еще каких-то два часа и капитулировал только увидев, как дом, в котором он вырос и прожил с родителями, разваливается под ударами бетонного шара, раскачивающегося на цепи подъемного крана. Девушка стояла невдалеке на строительной площадке, на ее голове была каска, она тоже смотрела на этот шар, а ветер развевал полы красного пальто из пластика.

Но не подошла.

И тогда он сел в автобус и поехал в лес. В какой-нибудь. Почувствовал, что должен сесть среди деревьев, почувствовать запах смолы. Лес всегда был тем местом, которое возвращало ему силы. В лесу он чувствовал себя на своем месте, чувствовал, как его охватывает спокойствие и благодушие. В лесу всё всегда в порядке, всё на своем месте.

Он не знал, куда едет. Достаточно того, что покидает город и где-то да окажется лес. Туман стал густым, как сметана, за окнами автобуса не было видно ничего, кроме клубящейся мглы и маячащих вдали деревьев.

Он вышел в какой-то деревне, захолустной и неприглядной, и, подняв ворот куртки и сунув руки в карманы, пошел куда глаза глядят. Он никогда здесь не был и не мог здесь ничего встретить, что бы его трогало, и чего можно было бы лишить.

Шел долго, надеясь, что где-то все же будет лес.

Но вместо леса набрел на конец дороги. И дальше был только холодный белый туман. И ничего больше.

Дорога заканчивалась неровным обрывом, который тянулся куда-то вниз, и дно его пропадало в густой белесой мгле.

И когда он в полном остолбенении и онемении остановился, полукруглый кусок асфальта откололся и, переворачиваясь в воздухе, полетел вниз. За ним следующий.

Яцек на шаг отступил, а потом пошел вдоль обрыва по вязкой тяжелой глинистой дороге. Он искал лес.

Это продолжалось без конца. Голые деревья наклонялись над ним, будто бы отчаянно хватались корнями за край. У него на глазах в туче земли, лопоча ветвями, одно рухнуло вниз. Дальше была железнодорожная насыпь, которая вдруг обрывалась, гравий сыпался вниз как град, но рельсы держались и лишь наклонялись вниз. Их конец пропадал в тумане, и ему пришло в голову, что где-то там, возможно, болтается железнодорожная станция.

Девушка стояла на насыпи. Черно-белая фигурка среди пожирающей цвета темноты.

— Наконец-то, — произнесла она. — С тебя довольно?

— Довольно.

Она спустилась с насыпи и подошла к нему.

— Хуже всего с теми, которые так любят жизнь.

— Что происходит с миром?

— Он там, где и был, — ответила она и прикурила сигарету. — Это остатки твоего мира. Того, который закончился позавчера на пешеходном переходе. Ты еще хочешь посмотреть? Или мы уже можем идти?

Пешеходный переход. Позавчера.

Он понял, что помнит скрежет тормозов, пустой железный хруст, расплющивающий удар об асфальт, но воспоминание казалось чужим, как забытый кошмар.

Он посмотрел в голубые глаза под влажными кудрями, на лицо той, которую искал всю жизнь и уже стал сомневаться, что когда-либо встретит.

— Это ты?

— Да, — остановила она его. В тумане над пропастью виднелся мост. — Ты готов идти со мной?

— А там, на той стороне… там есть пончики с глазурью сверху и джемом из розы внутри?

Она рассмеялась.

— Не знаю. Мне кажется, это зависит от тебя. Не бойся. Я буду с тобой. Возьми меня за руку.

Они направились на ту сторону, и Яцек чувствовал ее ладонь в своей руке. Холодную, как лед.