Книга памяти. Воспоминания солдата

Где-то в двадцатых числах февраля заняли боевые позиции. Я — связист проволочной связи 3-го дивизиона 1-го Гвардейского артполка 4-й Гвардейской воздушно-десантной дивизии. Уже вторую неделю полки дивизии предпринимают отчаянные, но безуспешные попытки перерезать узкий, где-то около 10 км, проход, так называемый «Рамушевский коридор», и закрыть выход почти окруженным в районе Демянска фашистам. Нас и немцев разделяет широкая, около километра, долина р. Ловать, покрытая ровным, чистым снегом. Позиции немцев — на возвышенностях, за рекой; наши — на опушке леса, в низменной, болотистой местности. Окопов, траншей нет — лежим в углублениях, сделанных в снегу. Морозцы небольшие, под снегом — рыжая, торфянистая вода. Спим здесь же, недалеко от «окопов». В лесу из снежных брикетов выкладываем небольшую загородку, на снег накидываем ветки елок, сосен, снимаем шинели, и по двое, спина к спине, укрываемся с головой шинелями, плащ-палатками — теплее. Так отдыхаем, когда подходит смена отдохнуть. Не успеешь как следует вздремнуть — что-то бок стынет, холодит: подбирается влага, подтаял снег. Поворачиваешься на другой бок. А тут еще не дают покоя вши — ведь нет ни бани, мы уже больше месяца вообще не раздевались, не меняли белье. Они были везде — даже в поясных ремнях. У нас в отделении был солдат — Пилипец. Добродушный, флегматичный, лет 30-ти, рыхловатый телом. Подойдет, бывало, растянет губы в невинно-лукавой улыбке: «Откуда достать? Сколько? Не глядя. А?» Пороется подмышкой, показывает. Невеселое развлечение, смотреть нечего, своих хватает, а все же духом не падали, еще и с юморком, хотя и горьким, старались смотреть на такие вещи. Днем в глубине леса разводили костер, сушили подмоченную одежду и «вели борьбу» с насекомыми. Снимешь нательную рубашку, а она вся серая. И вот вокруг огня занавес из рубашек: только щелкают, лопаясь, вши. Наши НП и КП в боевых порядках пехоты, батареи километра за 3–4. Немцы беспрерывно бьют из пушек, только прибежал с линии — снова порыв, снова на линию, связь должна действовать бесперебойно.

Уже давно, около часа, на порыв ушел мой напарник. А связи нет. Иду и я. Лес. Глубокий снег, провод в руке. Примерно через километр увидел товарища — он лежал на снегу. Убит осколком снаряда, разорвавшегося вблизи. Соединил провод, прозвонил, связь есть.

Атаки… Атаки…После каждой долина ряснеет, словно в беспорядке разбросанными снопами, телами наших бойцов — они серыми шинелями четко выделяются на заснеженной равнине. «Долина смерти» называли ее солдаты. Сколько таких «долин» от Волги до Берлина. С поля боя, с передовой в ближний тыл — красные полосы-дорожки. Нигде и никогда потом подобного я не видел: в самом деле, буквально красные от крови дорожки. Раненых санитары вытаскивали с поля боя на волокушах, каждый стремился тянуть волокушу по уже проложенному следу. И сейчас перед глазами эти изъезженные до блеска кровавые полосы-дорожки. Ближайший населенный пункт, где разместился медсанбат, далеко. Увозить всех раненых вовремя не успевали. И сколько погибло от потери крови, от переохлаждения. А согреть было негде. Плохо было и с доставкой продуктов. Поддерживаем себя кониной. Смотрим, куда артналет?: Размещение частей в лесу примерно знали, знали, в каких частях были лошади. После артналета — туда! Мясо укладывали в сумки для противогазов (противогазы все давно повыбрасывали). Варили в котелках. Для предупреждения цинги пили отвар из хвои. Противный! Солдаты (теперь понимаю, глупо делали!) стремились незаметно для медработника выплеснуть его, не понимали, что не от хорошей жизни надо было это делать. Сибиряки, а в нашей части их было много, жевали живицу, на соснах ее было в изобилии.

— Попробуй, — предложили мне мои товарищи — старшина Прибыш, ст. сержант Чусовлянов. Попробовал. Непривычно, однако, ничего — зубы очищались, во рту как бы свежее становилось. Где-то в марте — вот только не помню: то ли мы захватили у немцев. То ли нас перебросили на другой участок — мы заняли позиции, где были неглубокие, низкие землянки-норы: в них не входили, вползали. Спать в них тепло, но невозможно никак — ложимся одетые, тесно, жарко, а по всему телу — вши, их мириады. Крутишься, вертишься, терпишь-терпишь, а потом, словно пробка, вылетаешь из этой дыры. Уже более месяца прошло от начала этой операции по окружению немцев — с 15 февраля идут тяжелые, кровопролитные бои армий Северо-Западного фронта, которым командовал тогда маршал С.М. Тимошенко. выскочили немцы из Демянского котла. Наши потери были большие.

В 20-х числах марта нас сняли с передовых позиций, командир дивизиона сказал: сбор через 5 дней на станции Соблаго. Сюда шли — сплошная колонна войск на несколько километров. Отсюда — идет группа 10–12 человек. Кто это? — Первый батальон!

Мы, взвод управления, то пешими то на стволах, на лафетах пушек нашего полка (пушки были на механической тяге — полуторки «виллисы») — добрались до Соблаго.

Тут, наконец, нам приготовили хорошую баню, мы прошли санобработку в специальном санитарном поезде, нам сменили белье.