Книга первая. Сон про не сон (СИ)

Я вздохнула и улыбнулась. Похоже, выборочный склероз поразил только меня. Надо успокоить ребят и возобновить движение - рассвет уже близко, а нам ещё устраиваться надо на новом месте.

Не тут-то было… Дотошная Светлякова заметила мою оговорку.

- Гриша, стой, где стоишь, - рявкнула она на Рябкина. Тот даже не дернулся. Вот это реакция… - Анна Сергеевна, что значит ‘тоже забыл’? У вас провалы в памяти? И как давно? А что ж вы раньше не сказали? То-то я смотрю, что вы ‘Фезам’ купили. Надо было вас показать специалистам. У дяди Фернана однокурсник - известный невропатолог, мировая знаменитость. Мы могли организовать консультацию. А теперь…

- Стоп-стоп-стоп, - я честно попыталась приостановить этот словесный поток, - признаю - у меня возникли некоторые проблемы с памятью, но это ничего не значит. Возможно, что это последствия нашего неожиданного переноса. И я более чем уверена, что это временное явление. Тем более что забыла я только кое-что из специальных знаний.

- Т-а-а-а-а-к, - нехорошо прищурившись, протянул Григорий, - и когда вы это заметили?

Я вздохнула:

- Часа полтора назад. И ‘Фезам’ я покупала для соседки. На Земле у меня ничего из памяти не пропадало. Да и сейчас там много лишнего обнаружилось, чего я никак не могла добровольно себе в голову запихнуть.

- И вы все это время молчали?! - завопила дурным голосом Маринка. - Надо же что-то делать!

- А мне петь запретили, чтобы нас не демаскировать, - рядом нарисовался Колокольчиков, - а сами полчаса орут друг на друга и ничего - враги пока не атакуют.

Мы устыдились, кое-как успокоили Маринку и пошли дальше. Гриша сказал, что через триста метров они нашли подходящее место для дневной стоянки. Камней там, правда, нет, но место тихое и уединенное - небольшой пятачок выхода скальной породы - плоский, но слегка возвышающийся над остальной поверхностью. Гриша, похоже, реально опасается оставаться дневать просто на песке. И я его понимаю.

Пока шли, Маринка ко всем приставала с требованием перешерстить память и сообщить: кто что забыл. Так что к моменту нашей остановки выяснилось, что у всех все в порядке, провал в памяти только у меня. Даже Петров, который пострадал вместе со мной, легко оперирует формулами и доказательствами. Да и приобретенные за время учебы прикладные и теоретические знания по другим дисциплинам тоже никуда не делись. И языки не забылись, и практические навыки присутствуют в полном объеме.

Вот и замечательно, а то было бы чертовски обидно, если бы мои ученики растеряли весь багаж знаний, который мы в них впихнули. А мои потери… Да пусть они будут самыми большими в нашей эпопее. Вернемся - все наверстаю. Тем более что Ириша уверена, что это так называемая ‘травматическая амнезия’, которая обычно имеет временный характер.

Вот так мы и расположились на новом месте со старыми проблемами…

Глава 8.

А потом потянулись мутные, жаркие, изматывающие дни и ночи, наполненные изнуряющей жарой и выматывающими душу маршами через бесконечные красные пески под этими чужими желто-оранжевыми небесами. Хотя по ночам небо не желтое, а вполне себе земное - черное и звездное. Но даже так иллюзия Земли не возникает, хоть ты тресни!

Я думаю, что именно монотонность тех ужасных в своей обреченности дней и стала тем самым крайне необходимым якорем, что удержал нас на поверхности сознания. Мы действовали практически как роботы: шли, разворачивали временный лагерь, делили крохи еды и жалкие глотки воды, забывались беспокойным сном, а потом снова брели в неизвестность.

Наверное, если бы я была одна, то сдалась бы уже на четвертый или пятый день, но мои дети вынуждали меня собирать остатки сил и цепляться за жизнь уже практически зубами.

На восьмой день, на рассвете мы увидели впереди на горизонте горный массив. Честно сказать, я так отупела от жажды и усталости, что никаких эмоций эти изменения в окружающем пейзаже у меня не вызвали. Ну, горы и горы, что теперь плясать от радости?.. Но мои спутники отреагировали иначе.

- Анна Сергеевна! Смотрите! - бросился ко мне радостный Севочка.

Ну, ‘бросился’ это слишком громко сказано. Так, проковылял чуть живее, чем брел до этого. Остальные уже давно нас обогнали и ушли вперед, наверное, скоро уже привал, а Колокольчиков сегодня оставлен меня караулить, чтобы я раньше времени не скопытилась.

Последние дни я все чаще стала отставать. Поэтому каждый раз возле меня кто-то дежурит, помогая вставать, когда ноги цепляются за песок, и я падаю, или просто развлекая меня, чтобы дорога казалась короче. Вещей у нас стало меньше, и женщин, молодых и не очень, освободили от ношения тяжестей. Мальчики все берут на себя. Хотя им тоже тяжело и также хочется пить и есть, но они мужчины и ведут себя соответственно, подбадривая и заставляя идти дальше.

Вот и сейчас надо реагировать на Севочку. Я пожала плечами, но выдавила из себя некое подобие улыбки. Кто я такая, чтобы красть у моих детей эти крохи радости? Севочка правильно расшифровал мою мимику, потому что вздохнул и очень терпеливо мне пояснил: