Книга первая. Сон про не сон (СИ)

Наконец-то впереди забрезжил свет, и народ стал тормозить, не торопясь наружу. Конечно, там же день в самом разгаре. И где Гарик с Веней? Вещи вон в углу лежат, а сами?..

- Гриша, а где мальчики?

- Не знаю, - задумчиво признался Рябкин, - должны были тут сидеть. Сейчас я аккуратно выгляну, а вы пока здесь заныкайтесь. Мало ли что…

Я пробилась к нему. Надо и мне с ним выглянуть. Больше я их одних не оставлю…

Тут надо отметить, что выходное отверстие туннеля заканчивалось не здоровенной пещерой, как при входе, а небольшим таким каменным чуланчиком с узкой щелью выхода. Ещё и перекрытым большущей каменюкой. А дальше просто голая каменная площадка метров трех в ширину, ограниченная по краю невысоким парапетом.

Поэтому нам с Гришкой пришлось сначала огибать этот валун буквально на четвереньках, потому что Рябкин шипел на меня удавом и требовал соблюдать маскировку и ‘не обнаруживать себя перед лицом вероятного противника’, а потом по-пластунски ползти к краю. И при этом весь остальной народ толпился сзади и свистящим шепотом требовал озвучивать все увиденное нами.

Честно сказать, но запас приличных слов у меня иссяк минуты через три. Да, знаю, что ругаться не хорошо, но иногда надо. Особенно, когда некоторые несознательные личности ведут себя прямо-таки, как дети. Хотя… Детьми-то они и являются…

Так вот, когда я за Гришкой приползла на пузе почти к самому краю, то обалдела от увиденной картины. И вы сейчас тоже обалдеете вместе со мной. Итак…

Насколько хватало взора перед нами высились горы, причем все значительно ниже той, на которой мы с Григорием лежали, поэтому смотрели мы на всё сверху вниз. Горы выстраивались террасами, высились одинокими вершинами, но все это каменное великолепие было абсолютно безжизненным и голым.

А между этими каменными стенами раскинулась широкая долина, рассекающая этот горный массив на две неровные части. Ближайшая к нам - уже, а дальняя - шире. Долина вдалеке сужалась и выглядела мертвой, но прямо перед нами она была и широкой, и довольно оживленной. Вот нам и встретилась жизнь на Присоске… И какая…

Посреди этой долины змеилась узкая лента неширокой речки, ярко блестевшая на солнце. Или, скорее, широкого ручья, по берегам которого узкой полосой росли деревья, издали очень напоминающие земные пальмы. Но только с более массивными темно коричневыми бочкообразными стволами и треугольными кронами с толстыми, но короткими ветвями и желто-оранжевыми листьями. Или это не листья? Издали плохо видно. Да и пальмы эти деревья напоминали только потому, что вся крона у них сконцентрирована на верхушке дерева.

Навскидку деревьев не много - от силы четыре-пять десятков, но разных размеров - от метровых крошек, больше напоминающих декоративные кусты, до десятиметровых гигантов - настоящих патриархов здешней флоры.

Водный поток не широкий, но одно счастье - глубокий и берег у него из какой-то твердой породы камня, не поддающейся бурению. Как я это определила? Да легко. Вся почва возле этой ленточки жизни кишмя кишела всякими разными ползающими тварями. И эти извивающиеся монстры прямо на глазах вывинчивались из песчаной почвы долины и друг у друга по головам лезли в воду. Многие так и не всплывали потом обратно, а других по дороге слопали более крупные собратья. Причем непосредственно у самой воды почвы выглядела нетронутой. То есть эти червяки-переростки не способны её там пробить. Так что вода течет по каменному каналу. Интересно, рукотворному или природному?..

И тварей этих было так много и столь разнообразных форм и размеров, что глаза разбегались. Вот ты какой, живой ужас мертвой планеты…

- Ничего себе! - присвистнул рядом Рябкин и повернулся ко мне. - А ночью тут все спокойно было. Мы ничего такого не заметили. Речка, деревья и тишина. И как же нам быть? К воде как-то надо пробираться, а эти нас добровольно вряд ли пропустят. Им и самим мало. Смотрите, как уровень воды в реке понизился. Видите, мокрые следы почти у самой верхней кромки канала были, а теперь воды меньше стало. Надо срочно набирать, а то вдруг эти гады всё до конца выхлюпают?

- Погоди, - тормознула я Гришку, уже собравшегося организовывать народ, - как ты собираешься обойти этих тварей? Если я правильно поняла, то с чем-то подобным вы в кромлехе столкнулись?

- Угу, - скривился Рябкин, - только тамошняя живность значительно мельче этих уродов. И за пределы кромлеха её что-то не выпускало. А здесь резвится на свободе, чтоб ей пусто было!

- Значит, с водой подождем до темноты.

Гришка удивленно приподнял брови.

- Ну вы ж сами говорили, что те червяки активность проявляли только днем, по жаре, а ночью они малоподвижны. Наверняка, эти ведут себя также. Значит…

Гришка хлопнул себя ладонью по лбу.

- Точно! Вечером пойдем. Сейчас возвращаемся и устраиваемся на лежку. Надо только народ партиями на осмотр местных достопримечательностей выпустить, а то дисциплину вмиг порушат. Так я пошел?

- Стой, а как же Гарик с Веней?

Гришка покраснел и скорчил жалобную мордочку.

- Я забыл. Черт! Со всеми этими делами я про ребят забыл. Хреновый из меня командир получился.