Книга песчинок: Фантастическая проза Латинской Америки

Когда она появилась, я уже сидел на камнях, глядя на закат. Женщина остайовилась, взглядом ища, где расстелить плед. Потом пошла в мою сторону. Протяни я руку, я мог бы до нее дотронуться. Мысль о такой возможности привела меня в ужас (как если бы мне предложили коснуться призрака). В ее отрешенности было что-то пугающее. И все же, сев рядом, она бросала мне вызов, а стало быть, в каком-то смысле разрушала стену между нами.

Достав из сумочки книгу, она начала читать. Я воспользовался паузой, чтобы успокоить нервы.

Вдруг она оторвала глаза от книги. «Сейчас,— подумал я,— сейчас она заговорит». Но этого не случилось. Грозное молчание росло. Я понимал, как важно, жизненно важно сейчас нарушить его; но что-то необъяснимое, отнюдь не упрямство, мешало мне сделать это.

Никто из пришлецов пока не появлялся. Может быть, она не рассказала им обо мне; может быть, их беспокоит то, что я слишком хорошо знаю остров (и этим объясняется ежедневная чувствительная сценка, которую разыгрывает женщина). Я ни в чем не уверен. Сети тайного заговора мерещатся мне повсюду.

Я открыл в себе склонность видеть будущее исключительно в мрачном свете. Она сложилась за последние три-четыре года; она укоренилась во мне и мучит меня. Возвращение женщины, то, что она садится рядом,— все это предзнаменования слишком счастливые, чтобы в них можно было поверить... Возможно, я смог бы позабыть о том, что я стар, давно не брит, позабыть о полиции, которая преследовала меня так долго и преследует по сей день — неотвязно, как меткое, язвительное словечко. Нет, с надеждами покончено. Я пишу это и одновременно ловлю себя на мысли, в которой уже заключена надежда. Вряд ли я чем-нибудь обидел женщину, но, может быть, стоит в виде извинения сделать ей небольшой подарок. Как поступает мужчина в подобных случаях? Посылает цветы. План, конечно, нелепый... но даже пошлость, если она искренна, способна пленить сердце. На острове много цветов. Когда я появился здесь, вокруг бассейна и рядом с музеем еще сохранилось несколько клумб. Этого, безусловно, хватит, чтобы составить небольшую композицию на лугу у камней. Быть может, природа и создана, чтобы помочь нам добиваться женской близости. Быть может, она поможет победить отчужденность и подозрительность. Моя последняя надежда на тебя, поэзия. Я не умею подбирать цвета; я почти ничего не смыслю в живописи... Однако я полагаюсь на свое скромное приношение — плод труда садовода-любителя.

Я встал на заре. Мысль о награде за эту и предстоящие жертвы придавала мне сил.

Я нашел цветы (они растут по низу оврагов). Стал рвать те, которые, на мой взгляд, смотрелись не так ужасно. Даже самые блеклые проявляют поистине животную жизнеспособность. Через какое-то время, взглянув на зажатую под мышкой охапку, я увидел, что все цветы завяли.

Я уже думал было отступиться, как вдруг вспомнил, что наверху, недалеко от музея, есть еще одна поляна, где много цветов... Час был ранний, и я решил, что можно рискнуть. Пришлецы наверняка еще спят.

Цветы — мелкие, на колючих стеблях. Я сорвал несколько штук. Эти не вянут так чудовищно быстро.

Отрицательная сторона: цветы слишком мелкие и растут на виду.

Почти все утро я трудился, сознавая, что каждую минуту могу быть замечен любым, у кого хватило бы мужества подняться раньше десяти. Думаю, что лишь ничтожность повода помешала случиться столь экстраординарному событию. Все время, пока я рвал цветы, я внимательно наблюдал за музеем, но не заметил никого из обитателей; полагаю, что и они не видели меня.

И все-таки цветы слишком мелкие. Мне придется посадить не одну тысячу, если я хочу, чтобы получился хотя бы мало-мальски приличный сад (небольшой садик был бы симпатичнее, и хлопот было бы меньше; но в таком случае есть опасность, что женщина попросту не заметит его).

Я занялся устройством клумб; рыхлил землю (она очень твердая, запланированная площадь — огромна), поливал ее дождевой водой. Когда я подготовлю все для посадок, придется снова идти за цветами. Постараюсь сделать все возможное, чтобы меня не заметили, а главное, не помешали моей работе и не увидели ее, прежде чем она будет закончена. Я забыл, что, помимо прочего, успех пересадки растений зависит от космических факторов. Не хочется верить, что после стольких опасностей и трудов цветы не доживут до захода солнца.

Я не разбираюсь в садовой эстетике, но среди диких трав результаты моей работы должны будут выглядеть впечатляюще. Естественно, триумф будет недолгим; к вечеру, в соответствии с планом, сад предстанет в полном блеске; а завтра, возможно, я буду мертв либо лишусь сада (если поднимется ветер).

Немного неловко рассказывать о моем проекте. Огромная женская фигура, руки обхватили колено, глаза устремлены к заходящему солнцу; перед женщиной — маленький и жалкий коленопреклоненный человек, сложенный из листьев (под ним — в скобках — будет выложено слово «я»).

Предусмотрена и надпись:

ТАКАЯ БЛИЗКАЯ, НО ПОЛНАЯ ВЕЛИЧЬЯ,

Я РОЗЫ ПРИНЯЛА БЕЗМОЛВНОЕ ОБЛИЧЬЕ.