Книга Песен

На ржавом ветру

На Мадагаскаре распутица и бездорожье

В пустыне Гоби дождь 4й год подряд
Не хочется верить, но как можно
Не верить, когда говорят;
Они говорят, что нас загнали в яму,
И милости просим к нашему шатру,
Где мы стоим торжественно и прямо
И поем с мертвыми на Ржавом ветру.

Мы рвались в бой, мы любили брать преграды,

Мы видели цель, горящую вдали,
Мы требовали у неба звёзд в награду
И мы брали наслаждения у земли;
Но оказались подрезанными стропы,
Было украдено даже солнце поутру,
Остались только кривые окольные тропы
И пение с мертвыми на Ржавом ветру.

С миру по нитке — и шито-крыто,

Шалман закрыт, окончен наш рассказ;
Когда в Ростове наступает дольче вита,
Сказать по-нашему — комендантский час.
Они уходят так же бездарно как приходят,
Оставив только сухую пыль во рту.
Эти песни не нужны природе,
Песни с мертвыми на Ржавом ветру.

Песни нелюбимых

Песни нелюбимых,

Песни выброшенных прочь,
Похороненных без имени,
Замурованных в ночь.
Песни перечеркнутых,
Песни сброшенных на лёд;
Песня больше не нужных
Звучит здесь не перестаёт.

У нас хорошая школа —

Прикуривать от горящих змей,
Вырвать самому себе сердце,
Стать ещё злей,
Держать голову под водой,
Не давать сделать вдох
И обламывать лезвие после удара,
Потому что с нами Бог.

Наступи на стакан, если он выпит.

Голову в петлю и с вещами на выход.
Господи, открой мне тайны бытия,
Посмотри мне в глаза и скажи,
Что это — воля Твоя.

Можно долго ждать солнца,

Глядя слепыми глазами в зенит.
У нас внутри был хрустальный колокольчик,
На него наступили, он больше не звенит.
Эта музыка старее, чем мир,
Она нелепа и смешна,
Но я буду танцевать под неё,
Даже если она не слышна.

Ласковой душе — железное платье,

Кровью на песке — все люди братья.
Мне больше не нужны твои
Тайны бытия;
Просто посмотри мне в глаза
И скажи, что это воля Твоя.

Ножи Бодхисаттвы

Ножи Бодхисаттвы заточены впрок,

Им нет объяснения.
Ножи Бодхисаттвы делают дело беззвучно как снег.
Там, где был весенний рассвет —
Тьма запустения.
Но голос продолжает звучать,
Как будто бы мы ещё здесь.

Нас не найти,

Не осталось даже сломанной ветки;
Нас никогда не найти,
Отражения звёзд на воде
Указывали путь;
Нас вёл за руки ветер,
И когда ветер стих, нас никто
Не сможет найти в темноте.

Есть имя, которого

Не смеет коснуться дыханье;
Светлее чем свет;
Древней, чем начало начал;
Мы шли по последней черте,
За которой молчание;
Нас больше нет, но имя
Продолжает звучать.