Глава 17
Но я сделаю это
План Бата Блюменталя по отвлечению прессы сработал великолепно. На задней парковке нас дожидались только Элвин, Мани и Ли Отис. Ли Отис бросился с объятиями к Эстер, а она, лишь приобняв брата, поспешно вырвалась из его рук и повела нас к машине. Мы все молча сели в салон. Мне и знакома, и понятна была та борьба, которая происходила за каменным лицом и прямым, как стержень, станом Эстер. Она не желала перерыва. Не желал его и я. Но перерыв наступал. Внутри меня все бурлило. Я сдал задом с грязной парковки, и Питтсбург попрощался со мной в зеркале заднего вида. Когда мы выехали за черту города, Мани нарушил молчание.
– Вам двоим следует уняться, – обвиняющим тоном посоветовал он с заднего сиденья. – Одно дело – просто выступать. Хотя, Бог свидетель, люди даже к этому не готовы… Но вы начинаете флиртовать… А так вести себя… только напрашиваться на неприятности.
– А ты знаешь, Мани, как меняется мир? – спросила Эстер, даже не повернув головы, но ее глаза свирепо вспыхнули.
– И как он меняется, сестричка? – вздохнул Мани.
– Ты показываешь людям, что произойдет, если они поменяются. И мы с вами показываем людям, что происходит, когда белые и цветные выступают одной дружной командой. Даже если они вместе только на сцене.
– Это ты о вас двоих? Вы вместе? Заодно? Но если так, то куда это нас приведет? И что с нами станет? Они вытурили нас из города. Мы прождали в этой машине всю ночь, напуганные до смерти. Скажешь, плохо? Да будет еще хуже! Кто-то пострадает. А кого-то, может, вообще убьют.
– А не заткнулся бы ты, Мани? – сказал я.
Я не закричал на него. Не обматерил. Но я бы убил его, скажи он еще хоть слово. И похоже, Мани это понял, потому что в машине воцарилось молчание, а через несколько минут трое ребят на заднем сиденье приняли свои излюбленные позы для сна. Впереди была длинная ночь. Опасность миновала.
– Вы в порядке, Бенни? – спросила Эстер так тихо, что я едва расслышал.
– Я в порядке, Бейби Рут. А вы?
– И я.
– Они не причинили вам никакого вреда?
– Нет, лишь задели мою гордость. И подорвали веру в человечество. Они нас выпустили… – Большей глупости сморозить было трудно, но я действительно сомневался в такой развязке.
– Им не следовало нас сажать…
– Да. Не следовало, – согласился я.
Солнце почти село, и Эстер повернулась к нему – и ко мне – лицом, наблюдая за тем, как светило исчезало за шеренгой деревьев, обрамлявших дорогу слева от меня. Мы ехали на север, а солнце заглатывал запад. И когда оно совсем скрылось, Эстер устремила взгляд вперед, как будто время пришло.
– Я хочу, чтобы вы ушли, Бенни, – сказала Эстер.
– Куда?
– Я хочу, чтобы вы нас оставили.
Я лишь молча уставился на нее.
– Я хочу, чтобы вы ушли, – повторила Эстер.
– Нет, не хотите.
– Не говорите мне, чего я хочу!
– Вы просто боитесь.
– А вы нет? – выпалила она.
– И я боюсь. Но никуда не уйду. Без вас, Эстер.
– Я не хочу терзать себя виной, если с вами что-то случится. И причиной этого тоже быть не желаю.
– Со мной уже кое-что случилось – и это произошло в тот момент, когда мы встретились.
– Я не хочу себя чувствовать так, как сейчас. – Голова Эстер поникла.
– А как вы себя сейчас чувствуете?
– Как будто внутри меня горит пожар, но кожа ледяная от холода. Оно того не стоит. Я понимаю, что говорю жестко. Но оно того не стоит.
– Что не стоит?
– Что-то происходит с вами… или с ними, – повела плечом в сторону братьев Эстер. – Оно того не стоит!
Я взял ее руку, но Эстер резко отдернулась. Я снова взял ее и прижал к груди.