Книга песен Бенни Ламента

– Но это правда. Даже когда я бежал от любви, я сознавал, что это неразумно, глупо, но ничего с собой поделать не мог. Я до ужаса боялся, что отношения окажутся недолговечными, что все закончится плохо и на пути к этому плохому концу я претерплю самый что ни на есть настоящий ад. Я бы предпочел пройти по жизни прямо и осторожно, отдавая себе отчет в том, что с каждым новым шагом существует вероятность подорваться на мине.

– Тогда вас не могло не поразить, что понравившаяся вам женщина носит фамилию Майн. Что значит «мина». А бенд, с которым она поет, называется «Майнфилд», то есть «минное поле».

– А разве это не ирония судьбы?

Глава 4 Не та женщина

Когда я проснулся, ночь уже прошла. Отца в кресле не было. Мое левое плечо болело из-за долгого контакта с пружинами старого дивана, а в окно моей матери сочился дневной свет. Я пропустил выступление Эстер… Проспал с безмятежностью младенца, будто на руках матери. Ни страха, ни будущего, ни прошлого. Только сон и ощущение безопасности. Так бывало всякий раз, когда я ночевал под отчим кровом. Как будто сбрасывал с плеч весь груз жизни и оставлял его в гардеробной, где запах отца охранял его до тех пор, пока я снова не взваливал его на свои плечи.

В какой-то час ночи отец укутал меня одеялом и закрыл за собой дверь в свою спальню. Я прошел в ванную, побрился отцовской бритвой и почистил зубы щеткой, к которой он не прикасался, считая моей с последней ночи, проведенной мной в этом доме. Затем я расправил одежду, пригладил волосы и вышел на улицу. Мне нужно было вернуться к автомобилю и забрать вещи из багажника.

Количество машин, припаркованных на улицах, заметно поубавил понедельничный исход взрослых на работу и детей в школу. На углу я купил кофе и рогалик и все съел и выпил, не пройдя и квартала. Спешить мне было некуда. Утреннее солнце светило ярко, но не грело. Погода стояла безветренная. Дождя тоже не было. Только бодрящая свежесть и яркий свет, наполнявшие тело энергией и прояснявшие мысли. Я старался не думать об Эстер Майн. Я не выполнил того, что обещал, и укоры совести мешали мне насладиться комфортным самоощущением в знакомой обстановке. Я был расстроен… И вдруг осознал, что ноги повели меня по привычному когда-то пути. Как будто с возвращением в родной район вернулся мой прежний уклад. Я стоял перед входом в гимнастический зал Энцо. Его красная дверь и вывеска нуждались в покраске: карикатурные перчатки едва просматривались на выцветшем дереве. Чужак, незнакомый с этим районом, прошел бы мимо, не удостоив все это даже мимолетного взгляда. По сторонам от красной двери располагались мясная лавка и ломбард. За минувшие годы их хозяева сменились, но владельцем гимнастического зала – насколько мне было известно – по-прежнему оставался Энцо. «Интересно, он до сих пор колотит по грушам и тренирует хулиганов из Бронкса?» – подумалось мне. Я провел в его спортзале не меньше времени, чем любой другой мальчишка в районе. Но желанием туда ходить не горел никогда. Отец заставил.

Мне хорошо запомнилось, как он уговаривал меня на лестнице: «Я не могу наносить тебе удары, сынок. Не могу! Когда ты родился, я дал себе слово, что никогда тебя не ударю. И я никогда этого не сделаю. Но ты должен осознать, что руками можно не только играть на пианино. Я отведу тебя к Энцо. Он научит тебя, как еще применять руки». В тот первый день Энцо был воодушевлен. Он подумал, будто я решил пойти по отцовским стопам. Стать бойцом. Я делал все, что он мне говорил, и помалкивал. Но когда через неделю после первого занятия он вывел меня на ринг для спарринга, я наотрез отказался биться. «А ты упрямый. Ты это знаешь? Я трачу на тебя свое время впустую. Убирайся с глаз моих!» – не выдержал Энцо. Я растерялся, а придя домой, расплакался. И вместе с тем испытал облегчение, решив, что с боксом покончено навсегда. Но отец, должно быть, заплатил Энцо за урок: не прошло и недели, как я снова оказался в гимнастическом зале. Отец опять привел меня туда, сунул в руку Энцо пачку денег и заявил: «Он не обязан становиться бойцом, Энцо. Но он должен научиться драться». И Энцо во второй раз вывел меня на ринг. «Это игра, – сказал он мне и четверым мальчишкам. – Твоя задача – не подпустить их к себе. Ты крупнее любого из них. Сильнее и проворнее. Не подпускай их к себе».