Книга пятая. Завистливое смирение (СИ)

— А?!

— Я говорю ртооооом?!!

— Ртооооом!!

(радостный девчачий визг. Ртом)

Что тут началось…

Мне в самом жутком кошмаре не могло привидеться, что когда-либо мне на лицо будут напрыгивать четыре отчаянно пихающиеся задницы, вовсю голосящие «Дай! Дай! Дай! Дай!», а я буду отмахиваться от них, полузадушенно сипя «В очередь, сукины дети! В очередь!». Кончилось это, конечно, хорошо, но пришлось засыпать порошок сразу в четыре распахнутые пасти… предварительно с каждого содрав согласие на мои условия. Оно, конечно, гарантии не дает, но в этом прекрасном мире как стараются следовать данному слову, так теперь еще и помнят, что случилось с Аллеаллой, которая решила меня наколоть. Пресса тут веников не вяжет.

Ну а дальше всё как по нотам: бурчание в животах, скосившиеся глаза, загадочные звуки, особенно хорошо получающиеся у могучего организма Флоппы Эльсверры и… радостное издавание звуков через главное головное отверстие!

Правда, вот тут всё сразу пошло не так. В отличие от голоска Датсуне Гику, претерпевшего после переезда изменения в лучшую сторону, голоса четырех суперзвезд зазвучали как-то… не так. Заметили это быстро.

— Что с моим голосом?! — противно и слегка надтреснуто провизжал Урганто Ватрудджек, оглядываясь по сторонам бешеным взглядом, — Что с ним?! Как?!! Мач Крайм!!! Ты отравил меня?!!

— Нас! Наааас! — громким надсадным мявом добавила Флоппа Эльсверра, — За чтоооо?!!

Поднялся шум.

Да уж, голоса у них изменились сильно. Те, что были из жопы, были куда милее и лучше, растерянно заметил я, почесывая затылок. Травить я никого не собирался, но как сейчас докажешь, что ты не верблюд?

Мне пришли на выручку.

— Он вас не травил! — громко (но мелодично) запищала Датсуне Гику, — Он не сделал вам ничего плохого! Я знаю, что с вами!

— Говори, шлюшка мелкая!! — тут же завыл эльф. Четвертая суперзвезда, чье имя я давным-давно выкинул из головы, и ранее представлявшая из себя молчаливого бородатого мужика, сейчас угрожающе хрипела, протягивая руки к полурослице. Я рявкнул, пообещав бородатому натянуть глаз на жопу, а потом с помощью Саяки выдать замуж на куакарабилли. Угроза сработала, позволив Датсуне сказать:

— Он же предупреждал, что противоядие снимает текущее действие всех ранее принятых зелий! Понимаете?! Совсем всех! Я знаю, что вы пили средства для улучшения голосовых связок, омолаживающие, гламурные настои, укрепляющие, тонизирующие…

— Что?! Они тоже?! — взвизгнула Тиндер Бёрд, прижимая ладони к щекам. Её глаза были полны ужаса, — Не может быть! Я заплатила миллионы!

— А я десятки!! — противно провыл Урганто, выдирая себе немного волос, — Десятки миллионов на зелья! На эликсиры! На мази!!

— А я миллиард!! — оглушительно рявкнула Флоппа, надвигаясь на Датсуне, — А ты почему такая же?! Почему твой голос остался?!

— Ну, она просто еще молодая, красивая и талантливая, — честно и мстительно высказал я свою точку зрения.

Если бы эти наливающиеся кровью глаза обладали способностью убивать… так, надо валить, а то Система вполне может им помочь!

— Моя работа здесь выполнена! — радостно вякнул я в полной тишине, хлопая ладонями по подлокотникам кресла, — Пойду. Впереди столько дел, столько дел… Удачи вам на Турнире!

Правда, далеко сбежать не получилось. Только я прошел с сотню метров по залитым солнцем улицам полупьяного уже города, как сзади раздались крики:

— Подождите меняяяяя!! — пищала, семеня по моему следу, Датсуне Мику, — Возьмите меня с собой, Мач Краааааайм! Я с ними не останусь! Я их боюююююсь!

Ну что тут поделаешь? Мы в ответе за тех, кого полечили. Ну, за самых молодых и красивых, разумеется. Заодно и попугаю Мимику, что теперь есть, на кого её поменять. Кстати, насчет неё… я только что, пусть и совершенно неожиданно, вывел из строя четырех самых серьезных претендентов на титул победителя мирового Турнира. Будет ли предел везению этой кошкобабы или она уже наполучала тумаков на абонемент везухи до конца жизни?!!

Наш городской дом обнаружился в незавидном положении, прозываемом в народе «осада». Проводили последнюю многочисленные и возбужденные представительницы прекрасного пола, впрочем, слегка разбавленные и сильным, но таким… не очень сильным, зато сильно накрашенным и вызывающе одетым. Содомиты или им подражающие стояли отдельной кучкой, огрызаясь на превалирующее большинство, чем определенно сдерживали порыв всей этой толпы в три-четыре десятка разумных идти на штурм. В атаку бы, конечно, их никто не пустил — два куакарабилли, наблюдающие за толпой с расстояния в пару десятков метров, хорошо охлаждали горячие головы. Поэтому скопившиеся в изобилии граждане предпочитали только акустические атаки, пихая друг друга куда придётся. Согласием среди них не пахло.

— Кинтаро, любовь моя, выходиии! — завывала белокурая худая девица, постоянно предпринимающая попытки залезать по фонарному столбу повыше, дабы стать поближе к раскрытому окну третьего этажа, — Помнишь, как хорошо нам было на том пляжууу?!