Книга пятничных рассказявок. Красный том

— Это уже к вам вопрос! Почему на ленту транспортера не загружены, как там, в дизайне — “яства различного сорта, высшего качества”? Кто их должен грузить? Ваши работники! И где они? Мы предлагали автоматическую загрузку. Или даже лучше — голографический показ. А вы экономите…

— Давайте посмотрим. Здесь у нас “мучильня автоматическая, модель семь” Грешники должны поступать ногами вперед. А вы как грузите? Да, не вилами! Выдали же вам специальные держалки. Нет, вилы — это прошлый век, только держалка. Нет, это не селфи-палка, это держалка для грешников, модель “люкс”. Нет, вилы не вернем, они утилизированы.

— Хорошо, давайте ваши бумаги, я подпишу акт приема испытаний, — дьявол, с красными от недосыпа глазами, с раздражением выдернул листы из рук человека.

— Оплата должна быть перечислена в течение пяти рабочих дней, — медовым тоном напомнил Михаил Николаевич.

— Помню, — у адского создания задергалось веко, — У-у-у, кровопийцы!

— Вы позволите?

Михаил Николаевич поднял взгляд от тарелки с отбивной и обнаружил около своего столика мужчину в белом костюме. Свет, падавший сзади, окружал голову неожиданного гостя мягким сиянием.

Директор вздохнул, отодвинул тарелку с недоеденной отбивной и достал портфель.

— И вы?

Ангел с виноватой улыбкой развел руками.

— Мы тоже идем в ногу с прогрессом.

— Только сразу предупреждаю, кроме обычной оплаты, нам необходимы преференции в посмертии. Для всех, включая буддистов!

Ангел пробурчал под нос что-то похожее на “да, он предупреждал” и уселся напротив.

Темный культ

— Триста двадцать один, триста двадцать два, триста двадцать три…

— А можно быстрее? У меня между прочим тоже дела еще есть, кроме того что…

— Мужчина, — почтальонша подняла взгляд на посетителя и неспешно поправила большие очки в толстой оправе, — вы меня отвлекаете. Хотите быстрее — помолчите, пока я ваши же деньги пересчитываю.

— Ну, пожалуйста, я прошу вас!

— Делаю все, что могу, — женщина за стойкой нахмурилась, — ну, вот, я опять сбилась, придется пересчитывать все заново.

— Нет, только не это! Я уже два часа тут торчу. Давайте я отдам одной купюрой и не надо сдачи.

— Не положено. Десять, двадцать, тридцать…

Украдкой наблюдая за беснующимся посетителем, почтальонша прятала довольную улыбку. А мужчина уже покрылся испариной и не кричал, а только сдавленно сипел, ежеминутно дергая себя за воротник рубашки.

До конца рабочего дня из длинной очереди получили своё только двое: сердитая сморщенная старуха, как видно опытная, начавшая кричать, даже не дойдя до окошка, и стеснительный паренек, стоически дождавшийся свою посылку.

— Рабочий день окончен! — Почтальонша гаркнула во всю силу и, выгнав остаток посетителей, закрыла входную дверь изнутри.

Долго что-то выписывала на бумажку, перекладывала посылки, не торопясь уходить домой. Наконец дождавшись полночи, прошла по длинному коридору и спустилась по ржавой лестнице в подвал. Подсвечивая себе фонариком, зашла в самый дальний угол. Там, на небольшом пятачке, огороженном ящиками, зажгла семь свечей по кругу. На голом бетонном полу, мелом обновила линии пентаграммы. Разделась догола и принялась, пританцовывая, кружить вокруг рисунка, хрипло выкрикивая заклинание.

— Сервус доминае мортем аерумнарум реквиум!

Пол дрогнул. Почтальонша упала ниц перед появившейся фигурой. Черный балахон, остро заточенная коса на плече и зеленые огни в глазницах черепа под капюшоном.

— Что ты хотела, ничтожная!?

— О, госпожа моя, твоя рабыня принесла тебе еженедельный отчет о проделанной работе.

— Слушаю тебя.

— Трое человек доведены до нервного срыва, пять — до предынфарктного состояния. Десять человек — до депрессии. И одного увезла скорая помощь.

— Хорошо, очень хорошо.

Костлявая рука опустилась на голову почтальонши.

— Трудись, чем больше невинных жертв — тем лучше. Удвой показатель по инфарктам, и я подумаю над твоим повышением.

Почтальонша мечтательно улыбнулась — еще чуть-чуть и заветная должность кассира в банке будет её. И мысленно приготовилась использовать самое сильное средство — пляски на посылках перед их выдачей.

Страсти по завтраку

Диета. Как много тоски в этом слове. Сколько кулинарного ужаса в этих буквах. О, кто не сидел на диете, кто не худел в попытке сбросить лишний десяток килограммов, не может оценить, сколько страданий заключено в диете. Всю глубину тоски от невозможности позавтракать чем-то вкусным.

А ведь как прекрасно встать утром, когда за окном только начинается рассвет и сделать себе настоящий завтрак. Запах, от которого просыпаются домашние, и они, сонные и растрепанные, сползаются на кухню, чтобы присоединиться к трапезе.

Для начала достать турку и сварить кофе. Сколько ценителей этого божественного напитка, столько же рецептов и каждый готов отстаивать свой. Но я бы просто добавил в кофе мускатный орех. Не порошок из пакетика, а чуть-чуть стружки снятой ножом с цельного орешка. Налить в любимую чашечку и подумать над блюдами.