Книга пятничных рассказявок. Зеленый том

Женька непонимающе посмотрел на гардеробщицу, на тыкву, на которую она указывала, снова на девушку… Девушка оказалась рыжей, да еще с ведьминским колпаком на голове. Ах да! Они же сегодня праздновали Хэллоуин, как он мог забыть.

— Возьмите, совершенно бесплатно.

Теперь она точно ему улыбнулась. Он вернулся к стойке и в упор посмотрел на тыкву. Овощ хищно скалился на него щербатым ртом. А хитрые глазки, освещённые изнутри свечкой, смотрели злобно и вызывающе.

— А вот и возьму!

Женька подхватил тыкву под руку и противоторпедным манёвром направился к выходу.

Холодный воздух слегка прочистил голову гуляке. Ветер, не стесняясь, лез под куртку и колючими иголками трепал за уши. Несмотря на ветер, свечка в тыкве и не думала потухать. Отчего рожа в сумерках смотрелась зловеще и насмешливо.

— Тоже мне хочешь сказать, что пить вредно? Да пофиг. Пойдём домой, буду тобой соседей пугать.

И Женька направился к остановке. Хэллоуин он не любил, полагая праздник чужим для своей “русской души”. Что не мешало ему присоединяться к друзьям, решившим его отпраздновать. Вот и получил по заслугам: автобусов не было совершенно.

— Эх ты, голова.

Парень потрепал тыкву по макушке.

— Застряли мы с тобой.

Та не отвечала, только скалилась кривым ртом.

Кое-как одной ладонью достав бумажник, Женька пересчитал наличность и поднял руку: такси до дома он мог себе позволить.

Постояв так минут десять, парень опустил конечность: редкие машины летели мимо.

— Похоже, это ты виновата. Кто меня подберет с такой зловещей башкой?

Женька поднял тыкву повыше и задул свечу. Внутри жуткого овоща сразу же поселилась непроглядная тьма. А из глаз страшной головы поплыл дымок.

И тут же с неба рухнул снегопад. Беспросветная белая стена окружила пятачок остановки. Какое такси, тут машину и за пять метров не увидишь. Женька обвел взглядом вокруг себя и вздохнул. Дом и тёплая постель откладывались. Время тянулось, снег валил и валил, а Женька начал замерзать.

В очередной раз переложив тыкву из одной руки в другую, он взглянул в её морду. И немного струхнул. Тыква щерилась тёмной пастью и явно ухмылялась. Нагло и зло. Словно это она, тёмная душа Хэллоуина, устроила это безобразие.

— Ах ты! Сволочь!

Женька встряхнул тыкву.

— А ну-ка, прекрати!

В отместку злобная голова устроила очередную каверзу. Из снежной темноты вылетела машина. С визгом пронеслась мимо, окатив парня жидкой грязью из-под колёс.

— Пакость ты эдакая!

Женька швырнул тыкву на лавочку внутри остановки. Башка беззвучно смеялась, пророча ему неисчислимые беды.

— Ну, дрянь! Думаешь, победила? Тоже мне нечисть нашлась. Не местная ты, поняла? Да я на колядках всех козлом так пугал, что тебе и не снилось!

Но тыква явно не верила. Злобно скалилась и сдаваться не собиралась.

— Ух, я тебя!

Женька бросился к вражине, схватил и в порыве гнева отгрыз от неё кусочек. Так получилось еще страшней: оранжевая харя стала намного пакостней.

— Ничего, я тебе покажу, страшила заграничная.

Он огляделся. В метрах пятидесяти горел светом ряд ларьков. Женька поднял воротник, подхватил тыкву и направился к ним. Пройдя мимо круглосуточного магазинчика со съестной мелочевкой, он вошёл в открытую ещё цветочную лавку.

Через пятнадцать минут на остановке стоял согревшийся Женька, с пластиковым стаканчиком дешёвого, но горячего кофе. А на скамейке лежала тыква, обмотанная цветными ленточками, с цветком во рту. И привязанными к макушке тремя радостными воздушными шариками. Жалкая, несчастная, совершенно теперь не страшная, она явно не ожидала такого нечеловеческого коварства.

Снег утих, а затем и вовсе прекратился. Из темноты, радостно сияя огнями, выехал автобус.

— Пойдем, глупая башка. Тобой только детсадовских пугать.

Женька сунул тыкву под мышку и поехал домой.

Утром Женька, свежий и бодрый, вышел на кухню. На столе стояла вчерашняя тыква. Как в кандалы закованная в ленточки, всем выражением лица она жаловалась на несправедливость и испорченный праздник страха.

— Будешь знать, как гадости делать.

Женька взял нож и подмигнул тыкве.

— Передай своим тёмным коллегам — у нас тут не там. Мы таких, как вы, страшненьких, с кашей едим.

И нож разрезал посланницу тёмных сил пополам.

Наворачивая третью тарелку рисовой каши с тыквой, Женька вдруг вспомнил ту рыжую, что навязала ему страшную голову. И решил обязательно зайти и взглянуть на улыбчивую красавицу ещё раз. Или у него появится знакомая ведьма, что неплохо. Или просто девушка, что ещё лучше. Тыквенная голова, если бы ей дали слово, могла бы кое-что рассказать по этому поводу и о своей бывшей владелице. Но кто же будет разговаривать с кашей?

Бессонница

Писателю не спалось. Он мучительно пялился в темноту потолка, изредка прорезаемую светом проезжающих по улице машин. А время уже перевалило за полночь и не собиралось останавливаться.