Книга пятничных рассказявок. Зеленый том

— Митинг надо организовывать! — Старичок решительно напомнил о себе. — Твердо заявить о себе и точка. Что мы против!

— Против чего?

— Против всего. Не надо нам строек.

Но доспорить они не успели. Калитка в заборе открылась, и оттуда вышел строитель. Розовощекий здоровяк в каске. С удивлением посмотрел на толпу и принялся вешать на столб большой плакат. Толпа умолкла в ожидании развязки.

“Строительство ведет МУПГУПХРЕНЧО № 13

Объект номер 507 — Общественный туалет

В рамках программы общегородского благоустройства”

— Ну, тоже вариант, — хмыкнул усатый, подхватил собачку и пошел прочь.

— Мдя… — почесал в затылке спортсмен.

Через пять минут перед забором остался один старичок, тщетно пытающийся подобрать аргументы против.

Правильная форма

Они прибыли в центр управления полетами одновременно. Седой академик Цукрумов, не раз уже втаптывавший в грязь противников своей теории шарообразности планеты. И орлиноносый молодой Волков, “первосвященник” сторонников плоской Земли.

Демонстративно не обращая внимания друг на друга, противники уселись в кресла. Зал управления полетами шумел, готовя ракету к старту, не замечая ледяного холода научных противников.

— Ключ на старт!

Цукрумов зло улыбнулся. Первая ракета с телеаппаратурой должна была навсегда сделать его имя бессмертным.

— Три!

Волков скосил глаза на академика: старый хрыч лыбится, еще не подозревая о скором падении.

— Два!

Оба ученых, напряженно всматриваясь в большой экран, наклонились вперед, в этот момент похожие, как братья-близнецы.

— Старт!

Опираясь на столб пламени, ракета поднялась над землей и, ускоряясь, рванула к небу. Противники обменялись косыми взглядами, заранее смакуя грядущую победу.

— Отделение первой ступени. Включаем обзорные камеры.

Громадный экран во всю стену мигнул и расцвел изображением. Казалось, камера медленно отъезжает от далекой земли. Знакомые очертания рек и морей становились всё меньше и меньше. Волков довольно осклабился — никакого намека на изгиб, поверхность была ровная как стол. Но камера продолжала удаляться: края тонущей в голубой дымке Земли стали изгибаться.

— Ага! — увядший было Цукрумов вскрикнул, но тут же умолк.

Ракета удалялась всё дальше, открывая картину во всей красе.

— О, господи!

Волков вскочил, не в силах сдерживать чувства. Цукрумов схватился за сердце.

— Этого. Не может. Быть.

Но камера упрямо показывала обратное. Земля не была шаром, и в то же время не была плоской. Перед пораженными учеными и затихшим залом управления полетов лежал котенок. Огромный, свернувшийся в клубочек котенок. Мордочка-Африка, Евразия тянулась от загривка вдоль позвоночника, Америка около хвостика.

Оба ученых, не сговариваясь, оглядели большой зал — нет, слишком много людей. Скрыть такие факты будет невозможно. Как не заставляй молчать, но хоть один, да проговорится. И оба одновременно тяжело вздохнули, признавая фиаско.

— Накрылась медным тазом теория тектонических плит, — мрачно усмехнулся Цуркумов, представляя научный крах давнего знакомого Аляпкина.

Но Волков не слушал академика, вглядываясь в огромную кису.

— Профессор, посмотрите, — забыв о былом соперничестве, обратился он к Цукрумову, — видите? Вот, правое ухо, немного отклонено назад.

— Да, да? — Академик встал, всматриваясь в указанное место.

— Там начали недавно буровые работы по разведке нефти. А теперь посмотрите на лапу. Вам не кажется?..

— Мать моя! — Цукрумов сдернул очки. — Он собирается почесаться!

Два ученых в ужасе замерли перед экраном. А котенок собирался не только чесаться, но и пойти гулять, пока мама-солнце занята другими делами.

18 рублей

— Убирайся!

Дашка швырнула тарелку через всю каюту.

— Скотина!

Стас увернулся от брошенной плошки. Пластиковая тарель стукнулась о переборку и сползла на пол. С точки зрения Дашки, небьющаяся посуда была существенным недостатком: скандалы выходили вялые, невнятные и без огонька.

— Перестань, — Стас попытался приблизиться, но чуть не получил в лоб кружкой, — нас вся станция слышит.

— И пусть слышит! Пусть все знают, с каким идиотом я живу. Дальний космос! Кому он нужен, а? Собрался он лететь, записался он в экспедицию. Козел! Вот иди и целуйся со своей экспедицией. А я себе нормального найду…

Стас не выдержал. Внутри бурлила обида на Дашку, а ругаться и кричать, как она, была противно. В пекло эту истеричку! Он развернулся и вышел из каюты.

Этот скандал был последний — пообещал Стас себе. Зашел в кабину нуль-транспорта и не глядя набрал код станции на Луне. Хватит! Пора расстаться с Дашкой, и больше не слушать постоянных претензий. Свет на мгновение погас, и мужчина привычно зажмурился, вглядываясь в цветные вспышки под веками.

— Транспортировка окончена, — объявил женский голос, зажегся свет, и открылись створки шлюза.

Всё еще в расстроенных чувствах Стас двинулся по коридору, на ходу подбирая слова на случай, если Дашка остынет и позвонит. Нет, ни в коем случае не мириться. Это будет худшее, что он может сделать. Кстати, а почему горит только дежурное освещение? Что-то случилось?