Книга попугая

Однажды, когда царь поднялся на свою башню, Махрусе показалась ему. При всей своей мощи и при всем величии царь стал пленником аркана страсти и был схвачен лапой любви. Про себя он молвил: „Что за коварный поступок совершили визири! Они скрыли от меня ее красоту, которую невозможно скрыть даже покровом неба!“ Но затем он подумал: „Нет, они, наверное, устремили взгляд на начало дела, но направили взор и на окончание его и поняли, что если я влюблюсь в эту женщину, займусь ею, то в делах страны произойдет разруха“.

Царь от страсти занемог и в скором времени слег.

Поистине, во всякую голову залетает любовь, но не должна она касаться царского венца, от планеты страсти до зенита царской мощи большое расстояние!

Все рабы единодушно давали царю злой совет, что правителя, мол, надо убить и так добиться своей цели. Но царь был человеком богобоязненным и честным, не хотел он отступать от праведности, не желал покинуть порядочности и говорил: „Хотя бы пришлось мне в этом деле проститься с жизнью, я никогда не совершу предательства и никогда не покину праведности и порядочности“.

В конце концов царь расстался с жизнью, умер, преследуемый все той же мыслью.

Когда Махрусе услыхала весть о его кончине, она сказала: „Он из любви ко мне проиграл свое царство, расстался из-за меня с жизнью. Будет несправедливо, если я не принесу своей жизни в жертву его могиле и не брошу тело свое на его прах“.

Однажды, под предлогом посещения праха мученика, покинула она дом, пошла на его могилу и убила себя там кинжалом, который захватила с собой. Правитель, услыхав об этом, пошел туда же, собственной рукой отрезал себе голову, своей рукой отнял у себя жизнь. Всех трех погребли в одном молитвенном месте, и могила их стала кыблой[166] для всех нуждающихся в помощи людей“».

Сила скрыта в чистом прахе, Нахшаби!
Счастлив тот, кто поклоняется ему.
Кто страдает от несчастий, пусть пойдет
Праху славному поклонится тому!

Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью:

«О хозяйка, праведность и невинность — хорошее дело, а только не годится, чтобы с тобой случилось то же, что с тем царем, чтобы с тобой приключилась такая же история. Вставай, ступай к своему другу и забудь о своем отречении».

Худжасте хотела последовать его совету, но светлый отшельник-солнце высунул голову из обители востока, поднялся дневной шум, утро показало свой сверкающий лик, и идти было уже невозможно…

Нахшаби сегодня ночью собирался
Повидаться с другом нежным и прекрасным,
Только утро помешало это сделать:
Всем влюбленным утра вестник — враг ужасный.

Рассказ о сыне сеистанского эмира, о белом слоне, черной змее и о том, как служил ей сын эмира Ночь тридцать восьмая

Когда золотой дракон-солнце ушел в пещеру запада, а белый слон-месяц вышел из Хинда востока, Худжасте, подобная человеку, укушенному змеей или раненному слоном, пришла к попугаю просить разрешения и сказала: «О попугай! Ты все время похвалялся своей любовью ко мне, но толку от этого не было… А ученые говорят, что четыре вещи проистекают из других четырех: вражда — из зависти, унижение — из споров, ненависть — из насмешек и разлука — из легкомысленного отношения. Я сегодня уж который раз прихожу к тебе, а ты не оказываешь мне никакого почета и заставляешь меня возвращаться со стыдом и унижением. Кому можно рассказать об этом? Кому можно поведать такой рассказ?»

«О хозяйка, — ответил попугай, — что это за слова ты говоришь? Какими упреками осыпаешь меня? Ты пользуешься почетом у всего мира, кто же может отнестись к тебе с презрением? Тебя уважают все люди, кто же может отнестись к тебе непочтительно? Но все, что я говорю, я говорю лишь для тебя, все мои мысли направлены лишь на твое благо. Ученые говорят: „Древо совета очень горько, но зато плоды его чрезвычайно сладки“».

Ты советов своих не жалей, Нахшаби,
Кто советам внимает, весь мир покорит.
Пострадает лишь тот, кто не хочет внимать,
Тем убытка не будет, кто сам говорит.

«О Худжасте, что было, то было, что прошло, то прошло, что случилось, то случилось. Теперь вставай, ступай к своему другу и не допускай никакой оплошности в повиновении ему, не позволяй себе ни малейшей вольности в служении ему, подобно тому сыну сеистанского эмира, который служил змее, и служил не напрасно. Ведь ты будешь служить человеку, как же может пропасть понапрасну твоя служба?!» — «А что это за рассказ о сыне эмира и змее?» — спросила Худжасте.