Книга попугая

Царь приказал передать ему сына, ученый отвел его к себе и тотчас же приступил к урокам. Вычистил он крышу и двери, пол и стены своего дома и повсюду изобразил в этом помещении разные науки. С одной стороны он изобразил небесный свод, знаки зодиака, звезды и планеты; с другой стороны — пост, предписания закона и положения при молитве; в одном месте расписал различные виды болезней и основы лечения как частного, так и общего, пульс и его признаки; в другом описал аскетизм, свойства третичные и четвертичные, отраженные и природные, так что во всех науках царевич приобрел познания и сведения и не осталось ни одной отрасли знания, которой мудрец не научил бы его. Когда врата зрелости были отверсты для него и тайны премудрости были раскрыты, он в несколько дней постиг все эти науки, воспринял все правила и основы. Прошло шесть месяцев, и ученый сказал: „О царевич, завтра я сведу тебя к его величеству и предложу испытать твои познания. О чем бы тебя ни спросили, ты должен дать разумный ответ, в чем бы тебя ни стали испытывать, ты должен хорошенько выполнить свою задачу, чтобы и ты удостоился похвалы, и я заслужил одобрение. А теперь пойдем, я погляжу в твой гороскоп, чтобы в удачное время свести тебя к царю, в счастливое время поцеловать царскую руку“.

Не успел мудрец взять астролябию и устремить взор на его гороскоп, как тотчас же разорвал на себе одежды и поднял крик: „О царевич, если сотнями хитростей я избавил тебя от одной беды, то вижу я, что тебе угрожает сотня других бед. Эти семь дней будут для тебя столь опасны, что в течение этого времени можно даже опасаться за твою жизнь, страшиться твоей погибели. Спасение же для тебя возможно только в одном, а именно: ты не должен давать ответов, не должен раскрывать рта, всю неделю не должен произносить ни единого слова. Если же ты вымолвишь хоть одно слово, ты вверишь жизнь свою твоему языку!“»

Знай, Нахшаби, что судьба нам лишь беды приносит,
Много должны претерпеть мы напастей лихих.
Только одну лишь беду от себя отвратишь ты,
Смотришь — судьба угрожает уж сотней других.

«На другой день, когда восседающий на слоне царь-солнце взял трон мира под свое управление, царевича свели к царю. Сколько его ни упрашивали, чтобы он молвил хоть слово, он ничего не отвечал. Царь сказал: „У нас укрепилось представление, что он учился у мудреца науке читать по звездам, а вместо того, чтобы научиться чему-нибудь, забыл он и все те слова, которые знал ранее“.

Визири и сотрапезники заметили: „Быть может, он стыдится собравшихся людей? Надо свести его в гарем, тогда он наверное заговорит“.

А в гареме была одна рабыня, которая уже много лет была пленена красою лица царевича. Сказала она царю: „Я много нянчилась с ним, и он питает ко мне большую привязанность. Если царь прикажет, я возьму его в свою комнату и попытаюсь узнать, в чем дело“. — „Прекрасно“, — ответил царь.

По приказу царя рабыня отвела царевича в свою комнату и начала рассказывать ему о своей любви. „Вот уже долгое время, — говорила она, — сердце мое пленено красою твоего лица и душа моя опутана узами твоих локонов. Но не могла я уловить удобного случая, чтобы поведать тебе историю любви моей, рассказать, как я терзаюсь страстью. Нынче судьба оказала мне поддержку, время помогло. Утоли же томимую жаждой душу мою свиданием с тобой!“

Когда царевич услышал эти речи, он взглянул на нее, как лев смотрит на газель или сокол на куропатку, и в страшном гневе вышел из ее покоев.

Рабыню охватила дрожь: „Что за ошибку я сотворила, какой грех совершила!.. Ведь я, совершенно ничего не зная о его настроении, поведала ему о своих томлениях, раскрыла тайну, от которой исходит запах крови. Если он заговорит и расскажет все это царю, каково же будет мое положение… К чему приведет мое дело… Раньше, чем он успеет заговорить и разорвать покров моей чести, надо мне придумать какое-нибудь средство и взвалить на него свой грех“.