Книга правды

По главной версии, подерепленной божбой и клятвами нескольких весьма осведомленных лиц, Артур Браун родился в одной из самых глубоких, полных приведений пещер, под мрачным замком Тинтагел, возведенным среди скал на берету Корноуэлльского моря. Настоящий возраст Артура исчисляется, как минимум, сотней (если не тысячей) лет. Цепь перерождений впечатляет — от садовника у Дьявола, минуя седло Баффало Билла, до шотландца-садовника у королевы Виктории. Всю его жизнь перевернула встреча с молодым волшебником, желавшим разбавить технологию чудес на вираже вполне конкретной матеростью, не утруждая себя тяготами и превратностями долгой жизни. Короче, они махнулись — молодость на годы жизненного опыта. И поспел Браун вовремя: исходя из испорченности земного пути, наверху решили его перевести в другую субстанцию, — канул волшебник куром в ОщипЛету. Исправляя производственную неувязку, САМ, в 1963 году, направил Артуру послание, в котором говорилось, что во искупление а-ля танталовых сделок, он должен идти к людям, зажигая в сердцах гибнущего мира Пламя Силы… Послания Браун вначале не понял, высокого предназначения ие осознал, а в силу новоприобре-тенной молодости просто валял дурака. Ну вот, представь: сидишь ты в баре со стаканчиком «Джека Дэниелза», вокруг оживленные парочки, кутающиеся в одну большую улыбку, скучающие недостариканы с газетками, осоловевшие глаза работяг… Полутемная атмосфера, плотные зеленые занавески, предохраняющие от вонючего дыхания улицы, серое табачное чудовище, важно взлетающее к потолку. Отхлебываешь немного, пялишься по сторонам… И — на тебе! — ты оказываешься, ни больше, ни меньше, Герольдом Нового Рассвета. Или, может, вдребезги пьяная дама за соседним столиком промямлила что-то вроде совместной встречи рассвета, присовокупив «Герольда» в качестве сомнительного комплимента. А возможно, речь шла о ее приватной встрече на Рассвете с новым кадром по имени Джеральд. Поди, врубись.* Вот так провалилась первая попытка запрячь новоиспеченного Герольда в Рассветную упряжку.

Немедленно был предпринят обходной маневр. С помощью дополнительных средств пробуждения Артура быстро довели до восприимчивой кондиции» и вот уже «предсмертные хрипы и расходящаяся кругами приглушенная музыка вздымают» взращивают н зыблют» подобно призраку» это обожаемое тело»» и маленькае обнаженная пульсирующая точка сознания мечется в россыпи ароматов собственного кошмара» пытаясь узреть свой облик в толпе пламенно-льдистых ангелов» пытаясь вырваться из холодных объятий мерзостного ощущения собственной беспомощности.

Так иногда учат плавать — загоняют на глубину и с берега преспокойно смотрят» как ты» судорожно барахтаясь» захлебываясь» пытаешься выбраться на берег или встать на дно» почувствовать его спасительную твердость. Или на убийственном отходняке тебя вывозят из дома на солидное расстояние и оставляют где-нибудь на скамеечке — хочешь жить» выберешься сам. Так у некоторых древних народов юношей подвергали испытанию» бросая одних ночью в темном лесу или на вершине скалы.

И никого здесь нет, чтобы помочь тебе сейчас…

Никто не знает,

Никого здесь нет,

Чтобы надоумить — КАК?

(eJntemal Messenger* — р.1970) Выживать… В любой экстремальной ситуации все маски» личины, выпестованные застывшим мертвым миром, уносит, как увядшую листву. Ты ищешь спасения во всепоглощающем движении и, как сжатый кулак, изо всех сил рвешься к выходу… Смерть дышит тебе в спину, теперь это не понятие, а голая неподдельная реальность: кровь, заляпавшая одежду, грубые крики и лай собак вслед, языки пламени, ядовитыми змеями впивающиеся в кожу (обыгрывается сюжет «Nightmare» и «Fire»). «Подлинные краски жизни густеют и пляшут рядом» («Прекрасное создание»). И кажется, все кончено, но Нечто хватает тебя, сжимает в ледяных объятиях и тащит вперед: «Очнись, очнись жить…», и ты выбираешься наружу, «вынужденный уверовать в самого себя», — солнце слепит глаза, пьянящий воздух и грозный, затихающий крик вдали: «Убирайся прочь, но вернись, узнав, к чьему лику ты обратился» («Nightmare» — р. 1970).