Книга предсказанных судеб

«Terroir situé à mi-coteau. Идеальные земли для возделывания виноградной культуры. Здесь вы никогда не увидите вывеску «Продается», – вспомнились Ольге чьи-то слова.

Да, бургундские вина в рекламе не нуждаются – что верно, то верно. Между прочим, свой скромный вклад в развитие виноделия неизменно вносила и семья Помар де Рабюсси. Правда, по словам Аньес, от былых владений осталось всего два небольших виноградника, которые она сдавала в аренду. Но свекровь уверяла, что они по сей день дают хорошие урожаи, разумеется, смотря по году.

А еще она рассказывала про живописный садик, про оранжерею, про зеленую лужайку, особый предмет ее гордости, и про небольшой охотничий дом.

Давным-давно, когда графское семейство еще с комфортом помещалось в замке, в этом доме на окраине парка жил их егерь с семейством. Скромная двухэтажная постройка из серого камня с глицинией у входа, до сих пор носившая название «Maison de chasse»[22], теперь служила пристанищем самой графине и ее воспитаннику, Шарлю Сорделе.

Еще в Париже от Филиппа Ольга услышала невероятную историю его появления в семье де Рабюсси, случившуюся вскоре после смерти старшего сына Аньес. Мальчик умер в двухлетнем возрасте от воспаления легких – посылка с баснословно дорогим спасительным пенициллином опоздала. Горе матери всегда велико, здесь даже время бессильно. Лишь новый ребенок способен утишить боль. И он действительно появился летом 1944 года. Только не у самой Аньес, после пережитой трагедии она сильно хворала. Его родила молодая и здоровая фермерша, жившая по соседству. Во время войны у нее часто квартировали немецкие солдаты. Один из них, вероятно, и стал отцом ребенка, но он об этом никогда не узнал. С открытием Второго фронта немцы поспешно съехали. Происхождение мальчика могло бы вполне остаться тайной, но у любвеобильной фермерши имелся законный супруг. Четыре года он провоевал в Сопротивлении, и теперь со дня на день героя ждали дома.

– Ах, что же мне с ним делать! Муж или убьет меня, или выгонит вместе с немецким ублюдком, – в отчаянии поделилась с соседкой горем незадачливая мамаша. – Уж лучше отвезти его в аббатство В. да там и оставить!

Слухи (а как же без них, тем более в провинции), разумеется, дошли и до Аньес. По словам Филиппа, услышав о несчастном малыше, она, ни минуты не сомневаясь, села в автомобиль и отправилась к той самой фермерше. «Спросила ли она совета у papa? Не знаю, но рискну предположить, и это очень в ее стиле, что совет ей не потребовался».

Так в семье Помар де Рабюсси появился воспитанник, его окрестили в местной церкви, нарекли Шарлем. Фамилия же Сорделе досталась ему от старого камердинера графа. Аньес всегда относилась к Шарлю как к родному ребенку, любила, баловала, учила его, даже когда через десять лет у нее родился Филипп, она ничуть к нему не переменилась. А про фермершу, вскоре уехавшую из этих мест, и тем более про немецкого солдата больше никто не вспоминал.

На Ольгу, помнится, эта история произвела очень сильное впечатление. Она мысленно пыталась поставить себя на место Аньес… Да, свекровь ее, безусловно, человек с характером, сильная личность и вызывает уважение.

Вдали на холме в окружении величественных буков показалась колокольня церкви Святого Бернара, а через мгновение и сам замок Помар с донжоном[23] и проездными воротами XV века, чудом уцелевшими в ходе многочисленных перестроек. Подсвеченный лучами яркого солнца, замок имел совершенно открыточный вид, заглядевшись на который Ольга едва не пропустила нужный поворот.

Судя по карте, ехать оставалось всего ничего: долина с речкой-переплюйкой, сыроварня с магазинчиком, небольшой лесок, и, считай, на месте.

Ажурные кованые ворота, снабженные медной табличкой «Maison de chasse. Domaine Pommard de Rabussy. Propriétéе privéе»[24], несмотря на почтенный возраст, открывались автоматически. От ворот вела липовая аллея, за которой открылся дом, он был именно тем старым домом, что строили в прежние времена основательно, на века, без дешевых эффектов и без мелочности. Перед входом раскинулась идеально постриженная, словно бархатная, лужайка.

Самшитовая изгородь отделяла ее от небольшой, мощенной булыжником площадки, где стоял старый-престарый черный «Ситроен», почти как у Фантомаса.

Ольга заглушила мотор и, выйдя из машины, хотела размять руки, ноги, затекшие от долгого сидения за рулем, но тотчас едва не вскрикнула от неожиданности: из-за ее спины вынырнул мужчина – он как из-под земли вырос, словно нарочно хотел ее испугать.

– Здравствуйте – произнесла она со съехавшей на сторону улыбкой.

«Это и есть тот самый Шарль», – догадалась она.

Филипп в точности описал его: неприветливое лицо, колючий взгляд, седой ежик аккуратно постриженных волос, уверенные движения, несмотря на легкую хромоту, во всем чувствуется военная выправка.