Книга Природной Веры

Таких случаев много, и это говорит за то, что нельзя успешно совмещает в себе две веры. Либо в жизни человека наступит момент, когда придется оставить только одну веру, либо он передаст необходимость этого решения своим детям. Так будет потому, что христианство изощренно нетерпимо к иным верованиям. «Обогащение» себя христианством равносильно тому, что вы беретесь носить гранату с выдернутой чекой.

Когда происходит обращение к христианству? Это случается во время кризиса, отчаяния, состояния поиска поддержки. Если ее не находят у друзей, в язычестве или в энергетико-космических рассуждениях, то ее находят в поповском храме.

Кризис наступает всегда, ибо человек стареет, болеет и умирает, даже если не терпит крушения жизненных замыслов. И тут христианство говорит: "смирись, от язычества отрекись". Язычество же говорит: «борись». Но, если нет более сил, то остается смирение — принимать все, как есть.

Означает ли это, что победа христианства неизбежна, так, что в здоровом теле душа — язычница, а больном и стареющем неизбежно становится христианкой?

Для большинства, следующих «космическим» идеям, ситуация упадка сил или обострения болезни, оказывается чем-то вроде предательского удара. Они одинаково приходят к страшной для себя истине, суть которой понимается ими примерно так: " Я энергию накапливал, очищался, возвышался, думал о безграничной мощи своей, а тут, вот спину прострелило, и ни встать, ни сесть! Куда вся энергия годами копленная подевалась, если который день до туалета доползти тяжело? Нет, значит, ничего! Или все как-то ушло, и надо очищаться? Или все было заблуждением? В любом случае, остается одна надежда на молитву. Молись!" И после этого «космонавт» молится Христу, видя в нем единственное спасение.

Для такого «космонавта» крах неизбежен, ибо его «космическая» вера ориентирует его только в одну сторону — на возвышение. Действительно, такая вера придает некоторые силы. Но, катастрофа в этой вере не предполагается.

Очевидно, катастрофу потерпят и все языческие системы, которые так же ориентированы только на индивидуальное восхождение и не могут быть применимы к состоянию упадка здоровья и духовных сил человека. Все такие системы верований на стадии упадка сил становятся опасны. Благодаря ним человек попадает в ловушку христианства.

Выход из этой ситуации есть, ибо есть учение, позволяющее язычнику успешно переживать состояния и взлета, и упадка. Это учение жизни в гармонии с Природой — учение дарна. Мы рассмотрим его в следующей главе. Здесь же вспомним слова из песни, которые как раз обладают нужной нам мудростью: "Свой закат в любое время года надо благодарно принимать". В состоянии упадка сил, мудрый прекращает свое восхождение и переходит в равновесие с Природой, спокойное созерцание которой дает замедление ритма жизни, новые возможности и другое видение мира.

С учетом этого, язычество говорит не просто: «борись», а говорит: "борись, пребывая в дарна".

12. И наконец, есть еще одна позиция, на которой фактически стоит Н. Гусева, когда составляет названия своих трудов, вроде "Слияние христианства с язычеством", где указывается, что все хорошее, что в нашем язычестве было, впитало в себя наше доброе православие. Потому оно и сплотило народ.

Эту удобную позицию занимают многие просвещенные люди, которые занимают высокие должности и которые вынуждены предъявлять в этом вопросе свое официальное лицо. В частности, на такой позиции стоял известный академик Д.С. Лихачев, который искренне считал, что нам нет необходимости удлинять свою историю, и нам вполне естественно начинать отсчет своей культуры с 988 года, а все что было до этого — лишь предполагаемые ценности.

Разгромная критика этой позиции дана в статье Л.Н. Рыжкова, помещенной в кн. "Мифы древних славян", Саратов, 1993 год.

Такая позиция, конечно, отметает всякий поиск славянской религии. На такой позиции стоит и немало представителей церкви, которые таким образом оправдывают религиозные преступления своих предшественников и оправдают свои, если им понадобится, например, сжечь капище.

Близкую позицию отражает белорусский писатель И. Крук, в своей книге "Следом за солнцем". Крук в равной степени признает народным наследием и язычество и христианство, указывая, что народная культура разделила сферы их влияния. Крук действительно самым честным образом следует этой своей идее, не поддерживая какую-то из религий и оставаясь в сфере культуры.

Допустима ли такая позиция? По крайней мере в Белоруссии, такое разделение сфер влияния имело место в течении многих веков, и Крук полагает, что это сохранится и далее. В действительности же современность не позволяет сохраниться этому хрупкому равновесию. Проникание цивилизации в лесные чащи Белой Руси с неизбежностью влечет за собой отмирание языческой традиции, и народной культуры вообще.