Книга Призраков

Вряд ли какая иная комната могла сравниться удобствами с той, в которую я перебрался. В большом камине ярко пылал огонь, рядом с ним располагалось кресло, на столе стояла лампа, лежали мои книги и письма, тяжелые гобеленовые шторы опущены, отгородив часть пространства галереи, превратив его в комнату. Она понравилась мне больше прежней. Единственным неудобством была винтовая лестница. Даже не представляю, как леди в длинных платьях поднимались по ней.

Сэру Фрэнсису необходимо было после ужина пообщаться с сестрой и ее мужем, которых он не видел в течение длительного времени. Полковнику Гемпширу, насколько он мог судить, предстояло отправиться в Египет; и они с Фрэнсисом отправились в курительную комнату, я же, чтобы не мешать, поднялся к себе, рассчитывая дочитать книгу. Впрочем, читал я не долго; очень скоро я почувствовал, что глаза у меня слипаются, и лег спать.

Перед тем, как лечь, я немного раздвинул шторы; отчасти потому, что мне было необходимо как можно больше свежего воздуха, отчасти – мне хотелось наблюдать за игрой лунной света по полу галереи вне пределов комнаты, ими огороженной.

Должны быть, в течение некоторого времени я спал, поскольку, когда открыл глаза, вместо яркого огня в камине по углям бегали звездочки искр. Меня разбудило ощущение, будто где-то позади двери, в комнате, где сэр Фрэнсис хранил свои книги и бумаги, раздался какой-то звук.

Я всегда сплю очень чутко, но в этот раз проснулся сразу и окончательно, готовый к действиям, какими бы они ни были. Снаружи завывал поднявшийся ветер.

Прошла минута или две, и я уже готов был приписать звуки своему воображению, когда совершенно отчетливо услышал скрип двери, а затем щелчок закрывшейся задвижки. Затем в галерее раздался звук шагов. Я сел и прислушался, кто-то шел там, свершено очевидным образом. Шаги приблизились к моей кровати. В темноте я ничего не видел; но услышал, как неизвестный проследовал по галерее дальше, где было два незанавешенных окна; лунный свет проникал только через одно, ближнее, второе было закрыто часовней или каким-то другим зданием. Неизвестный, как мне показалось, остановился там, постоял некоторое время, после чего направился в обратную сторону.

Я пристально смотрел на освещенное окно, и мне показалось, что возле него возникло какое-то затемнение. Я продолжал слушать. Шаги вернулись к комнате с бумагами, затем снова к окну.

Как только звуки замерли у освещенного окна, я увидел, очень отчетливо, как, наверное, никогда прежде в жизни, человека, стоявшего в лунном свете, с меховой шапкой на голове.

Некоторое время он стоял напротив окна, повернувшись ко мне в профиль; затем снова повернулся, и я услышал его шаги. Чем или кем бы оно ни было, человеком или чем-то еще, но оно приближалось к моей кровати.

Я опрокинулся на одеяло; угли в очаге неожиданно вспыхнули, яркий свет на мгновение рассеял темноту, окружавшую меня, и в этом свете я увидел, совсем рядом с собой, лицо.

Вне себя от ужаса, от неожиданности, совершенно потеряв над собой контроль, я завопил:

– Кто ты?

Волосы у меня на голове встали дыбом, снова нахлынула темнота, и я уже приготовился к схватке с существом, стоявшим рядом, когда раздался скрип досок, удаляющиеся шаги, скрип двери в дальнем конце галереи и щелчок замка.

В следующее мгновение на лестнице раздался топот, и в комнате появился Линтон, выскочивший из постели в чем был, с криком:

– Во имя Господа, что случилось? Ты болен?

Я не мог ответить. Линтон включил лампу и склонился надо мной. Я схватил его за руку и прошептал, еле шевеля губами:

– Здесь что-то было… Оно ушло туда…

Проследив направление моего взгляда, Линтон помчался в конец галереи и распахнул дверь.

Он осмотрел комнату внутри, затем все снаружи, после чего вернулся и сказал:

– Должно быть, тебе что-то привиделось во сне…

Тем временем я уже встал.

– Взгляни сам, – он провел меня в маленькую комнату, пустую, где были только шкафы и тумбочки, нечто вроде кладовой. – Здесь никого нет, только хлам. Ни другой двери, ни лестницы. Отсюда нет другого выхода. – После чего добавил: – А теперь одевайся, и давай спустимся в мой рабочий кабинет.

Я так и сделал; мы спустились, он перекинулся парой слов с леди Линтон, стоявшей у приоткрытой двери своей комнаты в сильном волнении, после чего повернулся ко мне и сказал:

– В твоей комнате никого быть не могло. Как видишь, и моя комната, и комната жены, расположены так, что никто бы не смог пройти мимо наших дверей к винтовой лестнице. Наверное, тебе приснился кошмар. Как только я услышал твой крик, я тут же поспешил к тебе; на лестнице никого не было. Кроме того, ты сам убедился, что в кладовой, в конце галереи, никто не прятался.

Затем он провел меня в свой личный рабочий кабинет, очень уютный, развел огонь, зажег лампу и сказал:

– Я буду тебе чрезвычайно признателен, если ты никому ничего не расскажешь. В доме и окрестностях есть люди, верящие во всякую ерунду. Оставайся здесь; не хочется спать – почитай, у меня много книг. А мне нужно идти к леди Линтон, ты здорово напугал ее своим криком, и просто так она не уснет.