Книга Пророков

Вулли приложил ухо к стене и принялся медленно поворачивать семиугольник. На цифре «пять» раздался легкий щелчок. Он остановил вращение и утопил в лунке пятый цилиндр. Повторив операцию шесть раз, он ввел цифровой код, и решетка со скрежетом отворилась.

Подъедало вошел в зал. Факел выхватил из темноты черные силуэты колонн. Они стояли рядами, оставляя для прохода лишь узкие тропы. Юноше казалось, что зал столь огромен, что теряется в бесконечности. На стене виднелся желоб, в котором блистала какая-то жидкость. Это оказалось масло. Вулли поднес факел, и огненная полоса опоясала зал.

Паркинс пошел по одной из троп, и она привела его к алтарю. Посреди небольшой поляны — именно так окрестил Вулли площадку, не занятую колоннами, — возвышался продолговатый камень, который, казалось, был напитан человеческой кровью. Вулли осветил его факелом.

Вмиг из темноты вынырнула книга — в кожаном переплете, с древним знаком огня. Юноша трепетно протянул руки к фолианту и замер. Его глазами смотрел кто-то другой. И этот другой знал, что именно он ищет!

Вулли раскрыл таинственную книгу. Но за переплетом скрывались не страницы, испещренные древними письменами, а переливающаяся всеми цветами радуги пластина, с золотым оттиском человеческой ладони. Такой красоты Паркинс не видел за всю свою жизнь.

— Вот это да! — ахнул толстяк. — Сколько же она должна стоить?

Мечты, мечты… Вулли представил, как переедет в столицу, купит зажиточное хозяйство, обзаведется семьей и заживет всласть. Трое детишек — два мальчика, этакие маленькие, толстенькие подъедальчики, и девочка, несомненно будущая принцесса, — уже возились возле его ног. Златокудрая красавица-жена уже гремела на кухне котелками и горшками, что-то напевая при этом ангельским голоском. Как вдруг все закончилось.

«Не примеряйся, не примеряйся, — зазвенело в голове, — это чудо не про тебя, Вулли Паркинс по прозвищу Подъедало».

— Это еще почему? — воскликнул Вулли. — Я нашел эту книгу, и значит, она принадлежит мне по праву.

«Ты ошибаешься, Паркинс, — защелкал невидимый собеседник, — это не ты, это я ее нашел. И значит, ты будешь делать то, что прикажу тебе я. А о своих желаниях можешь забыть!»

— Кто ты? — попятился Вулли, крутя головой во все стороны.

«Меня зовут Солайтер, — прозвучало в его сознании. — Я тот, кто смог узнать о существовании этой книги, и о том, кому дано ее прочитать. И мне очень любопытно, что же в ней написано. Правда, ни мне, ни тебе ее не открыть, а потому придется отнести книгу тому, кто сможет впитать ее знания… Вот что — пожалуй, я одолжу твое тело. Давно хотел побывать в человеческой шкуре».

— Нель… нельзя… — залепетал Паркинс, но тут очертания подземелья смазались, словно попавшая под дождь акварель.

Исчезли колонны, исчез алтарь, словно укутанные черным бархатом. Исчез и сам Вулли, превратясь в телесную оболочку для невероятно могучего сознания. То, что еще недавно было Подъедалом, положило книгу за пазуху и направилось к выходу из подземелья. Сперва шаги были неуверенными, но вскоре обрели некоторую, весьма относительную твердость.

«До чего примитивные существа, — бурчал про себя Вулли-Солайтер, — это же сколько энергии на одну балансировку приходится тратить. Однако их-то племя как раз выжило, а мое…»

Замкнув решетку, Солайтер принялся подниматься по лестнице. И это оказалось выше его сил. Ужасную оболочку мотало из стороны в сторону, ноги попадали на ступени лишь со второй, а то и с третьей попытки. И, в конце концов, случилось то, что и должно было случиться: Солайтер оступился и с грохотом обрушился вниз. И первый раз в жизни потерял сознание.

«Это одно сплошное мучение… Придется вернуть оболочку ее законному владельцу, — очнувшись от удара, решил могучий разум, — и управлять ею на расстоянии».

Вулли открыл глаза. Он лежал у подножья лестницы, бока невероятно болели.

— Пора выбираться отсюда. Бежать, бежать, бежать. Через Тайг к Внутреннему морю, а там, может, и братца отыщу…

Он кряхтя встал на ноги и стал медленно подниматься по лестнице.

* * *

Солайтер приходил в себя после неудачного эксперимента. Он сидел в озерце, берег которого устилали кости людей и животных, и размышлял о бренности бытия.

Когда-то, задолго до Смерти, он был обыкновенной улиткой, каких десятки тысяч в любом водоеме. Он не осознавал себя и потому, вероятно, был счастлив. Солайтер являлся частицей природы, и природа благоволила к нему. Но с тех пор минули тысячелетия, и тело его до неузнаваемости изменилось. На самом деле, сперва изменилось сознание, а тело лишь последовало за ним. Теперь он был невероятно сильным разумом, он мог подчинить себе любое сознание на расстоянии едва ли не в половину материка. Но что толку? Текли годы, а вокруг ничего не менялось, за исключением разве что количества костей, разбросанных на берегу.

Мимо проплыла здоровенная рыбина, и Солайтер, непроизвольно выпростав щупальце-отросток, стиснул ее чешуйчатое тело. «И так до самого конца, — подумал моллюск, перемалывая мощными челюстями рыбьи кости. — Какая чудовищная насмешка!»