Книга Пророков

Кир, тяжко вздыхая, медленно брел по тропе. Казалось, ноша вот-вот раздавит его. Болото, деревья, смазанное небо, подернутое серым саваном облаков — все смешалось пред взором животного. Шаг, еще шаг, и еще, и еще… Сердце, словно молот о наковальню, билось о грудину.

Между тем, Дигру было ничуть не легче, чем его скакуну. Израненное тело сопротивлялось каждому шагу — пытки, которым подвергся священник, давали о себе знать. Спасательный отряд аншаб двигался навстречу, Рой чувствовал это, но сколько еще до него? Быть может, десять, а может, и все сто лиг?

Солнце уже клонилось к горизонту, когда появились брейнеры. К тому времени болото уступило место глинистым, довольно сухим почвам, и деревья стали чахлыми и редкими — им не хватало влаги. Тонкие стволы не могли скрыть огромных фигур, и казалось, что навстречу путнику и груженому лорсу двигаются шесть, то и дело меняющих окраску, холмов.

— Постой, — устало произнес Дигр, и лорс покорно остановился. — Кажется, мы пришли.

Довольно скоро воины аншаб окружили священника. В этот момент Рой искренне пожалел о том, что так и не сумел вытащить из земли секиру — стараниями Кизра она навсегда осталась воткнутой в тропу.

Вероятно, присутствие соплеменников оказало благотворное воздействие на Кизра — он внезапно очнулся. И тут же попытался слезть с лорса. Лучше бы он этого не делал! Ноги могучего скакуна подкосились, и… Перед ошеломленными аншаб возлежали уже два неподвижных тела.

— Ты пощадил нашего бр-рата, — мысли самого рослого из воинов, должно быть, вожака, сопровождались низкими, рокочущими звуками. — Теперь твоя кр-ровь — наша кр-ровь. Твоя жизнь — наша жизнь. Ты возьмешь в жены самую кр-расивую самку нашего племени и будешь жить с нами и охотиться с нами. И с каждой добычи тебе будет отведена доля. И каждый р-раз, когда собир-ратели добудут кор-реньев или губчатых гр-рибов, пр-риятных на вкус, тебе будет отведена доля. Но ты никогда не уйдешь от нас — мы теперь связаны, как панцирь и чер-репаха.

Священник несколько опешил. В его планы вовсе не входило поселиться посреди Тайга и всю оставшуюся жизнь только тем и заниматься, что плясать у костра да обгладывать кости несчастных животных. И еще эта самка… От одной мысли про «самую кр-расивую самку» Дигру сделалось дурно.

— Я благодарен тебе, вождь, — изрек Дигр, — но честь эта слишком велика для меня.

Было видно, что нехитрая лесть пришлась по вкусу вожаку: шкура его приняла бледно-розовый оттенок, а в холодных глазах блеснули искры.

«Вообще-то, я не вождь, — от смущения тот перешел на чисто мысленную речь, — а пятерник. Под моим началом находятся всего лишь пять воинов.

— О, — воскликнул священник с преувеличенным восхищением, — не может быть! Ты выглядишь, как вождь, и слова, что ты произносишь, достойны вождя.

— Ну, — совсем разомлев, вслух зарычал пятерник, и Дигр поймал себя на том, что, воспринимая мысленную речь, он невольно переносит ее смысл на издаваемые медведем звуки. — Вообще-то мой р-родной дядя входит в совет вожаков племени. И когда он отпр-равится в стр-рану мертвых, я займу его место.

В следующее мгновенье пятерник понял, что сболтнул лишнего. Он исподлобья посмотрел на подчиненных и прикрикнул:

— А вы что уставились?! Живо за р-работу.

Те подчинились беспрекословно. В мгновение ока десятка три молодых деревьев были сломаны и очищены от веток. Из тонких стволов получились прекрасные носилки, такие широкие, что на них можно было положить троих таких, как Кизр. Воины погрузили израненного соплеменника на носилки и вопросительно уставились на своего предводителя. Тот с одобрением кивнул.

— А Кир? — воскликнул священник.

— Какой Кир? — переспросил пятерник.

— Мой лорс.

— А, это животное… Не хочешь ли ты…

— Это не простое животное, это мой друг, — заметил Дигр, — кроме того, именно он вез вашего Кизра на своей спине.

Пятерник понурился и кивнул воинам. Те взяли лорса за передние и задние ноги и положили на носилки рядом с Кизром. «Хороша парочка, нечего сказать, — усмехнулся метс, — за своего-то я уверен, и не такое видел, а вот что станется с моим новым знакомым по пробуждении? Как бы сердце не разорвалось».

Воины поглядывали на предводителя с тем же выражением, с каким недавно лорс косился на хозяина. «Ничего, ничего, — злорадно думал священник, — теперь ваша очередь».

— Позволь узнать твое имя, — обратился Дигр к пятернику.

«Первое имя — Гундр, — мысленно ответствовал тот, — а тайное известно лишь мне. И я его никому не говорю. Назови свое».

— Рой Дигр.

Аншаб пристально и как-то испуганно посмотрел на человека.

«Зачем ты назвал тайное имя?! Теперь я смогу навредить тебе, и ты, конечно же, захочешь меня убить.»

— Успокойся, — сказал киллмен, — амулет, висящий на моей груди, убережет меня от любых козней, и потому я не стану твоим врагом.

«Должно быть, это очень сильный амулет, если ты в нем так уверен.»

— Да, он невероятно сильный.

«Где ты взял его?»

— Он пожалован мне моим богом, ибо я верно служу ему. Ты тоже сможешь получить такой, если присягнешь моему божеству.

Слова священника смутили Гундра.

«Но у меня уже есть бог.»