Книга Прощания

Нас отчертила лет граница,

Огонь погас, не разгорится.

Рассвет… автобус… самолёт…

Синь неба, облаков мельканье,

Моторов громкое урчанье,

Ковры лоскутные полей…

И всё былое растворилось,

Так словно не было, приснилось

В далёкой юности моей.

***

Что делать, я в политике не дока.

В прошедшем – кто был прав, кто виноват,

Сказать по правде, разбираюсь плохо,

Но ведь ни дня не возвратить назад.

Сегодня ситуация иная,

Чем была сто иль сорок лет назад,

Но в новых генерациях взрастая,

Таится прошлых битв кромешный ад.

Он тлеет, как торфяник под землёю,

И в каждое мгновение готов

Взорваться новой страшною войною,

В разрез давно оплаченных счетов.

И ни себе и никому другому

Не улучшая жизни, а губя…

Как будто мир глядится в тёмный омут,

Ведя войну с собой, против себя.

***

Муж вздыхает, как меха тальянки,

Острой грустью наполняя дни:

Вот, женился я на иностранке,

А её попробуй-ка, пойми.

Жизнь слепит, как яростное солнце,

И сорваться норовит в пике…

В пору плакать, а она смеётся,

Ищет выход даже в тупике.

Ведь была же девушка простая,

Родом из соседнего двора,

Но тот образ как туман растаял,

В новых сценах – новая игра.

Бросила гнездо своё родимое,

Не изведав ни границ, ни прав,

Совместив в себе несовместимое:

Твёрдость стали и упругость трав.

Стала властной, вкрадчивой, как кошка,

И такой же цепкой, как она,

Мудрости с наивностью окрошка

И от прошлых чувств – полутона.

Я смеюсь, ну что сказать, мой милый,

Бытие – сознания вожжа.

Это ты меня питаешь силой.

Наша жизнь – подобьем миража,

Что ни шаг, то новое видение.

Увязая в времени песках,

Понимая это раздвоение,

Нам нельзя теряться в полуснах.

Помни об опасностях в покое.

Зря Души своей не береди.

Я всё та же, не вздыхай, пустое,

Мы с тобой по-прежнему в пути.

***

Ночь ткёт межзвёздные вуали,

Словно вернув концы в начала.

Тьма стёрла поручни причала,

Скрыв вод морских и неба дали.

Ни перспектив, ни горизонтов,

Ни знака для шаблонов зренья,

Лишь неуверенность движенья,

Да страх из подсознанья фондов.

Всё резче запахи и звуки,

Бальзамом нос щекочет хвоя,

Ворчливые хлопки прибоя,

Щепы, о камень бьющей, стуки.

С внезапным рёвом ослепленье,

Промчавшегося вдаль мотора,

И красочный эстамп простора,

В миг промелькнувший, как виденье.

***

Далеко-далёко, за очень дальней далью,

В тех краях, где чудеса ни для кого не чудо,

Мучилась красавица горькою печалью,

Что не дано ей никогда выбраться оттуда.

Ей хотелось в мир большой, под открытость неба,

Чтоб дивились на неё все, ахали, вздыхали…

Но никто и никогда в этих дебрях не был,

Только ящерки да птицы её навещали.

А однажды мир притих, как перед грозою,

Незнакомый шум смущал и будил тревогу,

Появился белый принц и забрал с собою,

В неизвестные края, дальнюю дорогу.

Сколько ехала, плыла, по небу летела,

Что при этом испытала – не расскажешь словом.

Всё исполнилось, чего так она хотела,

Оказалась в мире света, незнакомом, новом.

Что же ей опять не так?! Ею все любуются!

А она едва жива, чахнет всё, бледнея…

Ведь сидит теперь в горшке, на проезжей улице,

По родным лесам в тоске, плача… орхидея.

***

Эйлат

С светом фонарным давно не споря,

Месяц выгнул рога.

Синим сапфиром Красное море

Плещется в берега.

Рифовых жителей фееричность.

Сонмы экскурсий днём.

Древность мелькнула, следом античность,

Не задержавшись в нём.

Пёстрых строений архитектура.

Дум не нарушат ход

Ослик, верблюды или скульптура,

Разве что самолёт.

Тень вдруг накроет. Над головою,

Словно огромный кит,

Лайнер стальной, бесшумной совою,

Быстро к земле скользит.

Он растворится и звук ворвётся,

Эхом в сотни громов.

Ветер сквозь Солнца жар проберётся

Улицами домов.

Всё обездвижит через мгновенье,

Перетекает сплин…

Ночь расколдует оцепененье

Яростностью витрин.

Будут кружить, словно звёзды в сказке,

Прожекторов столпы.

Вновь возродятся звуки и краски,

Гомонами толпы.

***

День-деньской базар играет

Пёстрою толпой,

Но, увы, уже теряет

Прежний облик свой.

Фрукты, травы, печерицы,

Овощи гниют.

Обожравшиеся птицы

Крошек не клюют -

Здесь развалами орехи,

Ядра зерновых…

Есть у птиц свои огрехи,

Все мы знаем их,

Но глядя, иль покупая,

Столь велик искус,

И орешки, выбирая,

Пробуют на вкус.

Рядом пряностей прилавки,

С пылью пополам,

Разных сладостей приманки,

Всевозможный крам.

Тьма работников… туристы…

Чихают… плюют…

Тараканы ножки чистят…

Голуби снуют…

Ценники, как на параде,

Все один в один,

Покупатели в осаде

Грозных величин.

Наш бюджет трещит от дырок,

Как идём сюда.

Жаль, ведь был нормальный рынок

Долгие года.

***

Я с тобой «в обед сто лет»,

Ну а ты со мною – нет,

Может год, от силы два,

Наберёшь едва-едва.

Ты бываешь так далёк,

Словно солнечный денёк,

Где улыбкам всем порука,

Длилась лестница у Дюка,

Мы и не предполагали,

Что к судьбе своей бежали.

Столько времени стекло…

Вновь гляжу на глаз стекло,

Что застыли в отрешенье.

Знать бы где ты в то мгновенье.

Прошлый трафик теребя,

Ты опять сбежал в себя.

***

Сбрось с Души узы ханжеских сбруй!

Мысли сотри! Забудь обо всём!

Просто танцуй! Да! Просто танцуй!

Ты и музыка! Только вдвоём!

Скинь с себя шелуху суеты!

Будь водой в истечении струй!

Музыка тела – истинно ты!

Просто танцуй! Да! Просто танцуй!

В порывах страсти отдайся ей!

Каждую нотку её целуй!

Ещё! Давай же! Ну! Озорней!

Просто танцуй! Да! Просто танцуй!