Книга путешествия. Выпуск 1. Земли Молдавии и Украины

Тогда татары, увидев это, сказали: «Да подаст нам Аллах помощь, чтобы перейти на противоположную сторону реки Сют до того, как неверные построят на той стороне неприступный табор». И сразу же татары перешли через реку на ту сторону и остались там, разделившись на два отряда.

Неверные схватились было за мечи, но многие тысячи из них татары опрокинули вместе с их белыми, как молоко, телами в реку Сют[195], и из этих неверных ни одна душа не спаслась. А татарское войско, победоносное и одолевшее врага, вместе со всей добычей снова перешло на эту сторону и опять осадило табор.

Тогда у неверных, достойных геенны огненной, не осталось никакой надежды на табор, и они увидели, что в этих долинах для них нет спасения от рук татарских воинов. И тогда из лагеря отправили сорок неверных с посольской миссией, и они запросили мира. Но его высочество хан наотрез отказался дать согласие на мир. На всякий случай выставили караулы вокруг табора, а сражение отложили до утра, так как до этого на той стороне реки татары вели с неверными в течение семи с половиною часов великую битву, достойную Чингиз-хана, да еще столько же времени прошло, пока не переправили на этот берег имущество неверных, [к тому же] воины чингизовы устали и обессилели.

Однако в эту же ночь сорок тысяч злодеев из неверных переправились с той стороны по мосту из телег и подоспели на помощь лагерю. И неверные, уповая на подошедшую подмогу, думали, что обрели избавление. Но в ту же ночь большое количество мусульман из числа последователей Мухаммеда, которые были подданными Москвы и находились теперь в таборе, покинули табор и передали хану известие о том, что к неверным подошла помощь. Они больше не вернулись в табор и остались при хане.

Когда хан узнал об этой вести, он приказал созвать все войско. Воины, совершив омовение и обратясь к кыбле, исполнили двукратный намаз; после молитв и восхвалений Аллаха они провели руками по лицам. Затем все воители за бога единого снова сели на своих ветроподобных коней, позади них двинулись воины различных ногайских племен, /545/ а сбоку — обозы с поклажей, и войско, подобное морю, направилось к табору. Кони, сомкнувшись головами, образовали двенадцать колонн, и вскоре войско прибыло к полю битвы и остановилось там, поджидая неверных.

Его высочество хан, калга и нуреддин-султаны вместе со своими воинами сели на своих скакунов, и каждый из них, как и подобает войсковым начальникам, стоя посреди войска, приветствовал всех, а воины вознесли молитвы и восхваления Аллаху. Хан же, вдохновляя их на битву, обнажил свою благословенную голову, распустил свои белые волосы и сказал:

«О друзья мои, о мои дорогие батыры и братья карачеи! Настал великий день. Во имя любви к вере Мухаммеда мы порадовали душу нашего предка Чингиз-хана. Если доведет Аллах, если он будет благосклонен к нам и дарует нам победу, то когда будет у нас добыча (?), я возьму себе лишь половину из тех ..(?) и девок, которые будут у вас в руках, и дам вам собольи шубы и мохнатые собольи шапки». И он выразил этими словами безграничное одобрение и высказал свое благоволение.

И еще его высочество хан сказал: «О мои карачеи, будьте осторожны, не спешите... (?), сначала одержите победу (?); отгоняйте пчелу лишь тогда, когда она вас жалит, и лишь в этом случае вы сможете есть мед. Не старайтесь заполучить много добычи и не жадничайте, если целы ваши головы. В день недавней битвы поражение нашли те, кто спешил. Выставьте караулы, и вы этим проявите предусмотрительность»[196]. И пока он, говоря так на татарском языке, давал наставления, поучения и приказания, стоя посреди отрядов войска, показалось из башни счастья солнце. [Здесь] уместны [следующие] стихи:

Лишь только теплое дыхание восхода
Качнет весы подоблачного свода
И в чашах золотых небесной сферы
Сверкнет Юпитеру прощальный блеск Венеры, —
К весам притронется Юсуф, и вслед планетам
Украсит небо Зулейха рассветом.
Покрыв небесный купол изумрудом,
Заблещет утро несравненным чудом.
И в миг войска, едва оружье тронув,
Развеют в прах чудовищ и драконов.

И когда сильный жар солнца, озаряющего мир, распространился на обе стороны войск, /546/ от сильного жара обе армии распалились. Сначала ударили в барабаны на стороне ханского войска, и по законам чингизидов заиграли Афрасиабозы трубы, Искандеровы барабаны, Джемшидовы зурны, барабаны шаха Хушенка, литавры хакановы, цимбалы царя Дария; все воины припали к головам коней, и татарское войско двумя колоннами двинулось на поле доблести. И они стали под сень знамен.