Книга путешествия. Выпуск 3. Земли Закавказья и сопредельных областей Малой Азии и Ирана

От ереванского хана Али-хан-оглу Генч Али-хана в грамотах и через посланцев было получено уведомление о том, что бей крепости Шушик, находящейся в горах по южному берегу реки Араке, взбунтовался. Действуя вопреки миру[184], он разорил и разграбил ряд мест из нахие персидской крепости Ереван. Прочтя жалобы на притеснения, все члены дивана стали совещаться. Было решено [выступить] в поход. Благородным повелением [паши] всем мирливам, заимам и тимариотам эрзурумских санджаков было предписано [выставить] в поход от каждой крепости половину воинов. Как только прибыли капуджибаиш всех санджаков, ежедневно стали подтягиваться войска. Они разбивали палатки и шатры на равнине у Гюмюшлю Гомбеда. Высокодостойный паша также разбил разноцветный шатер на указанной равнине; вместе с [ним были] 70 байраков секбанов и сарыджа и 4000 воинов. Вокруг него раскинули шатры также и мирмираны. В соответствии с султанским законом по своим местам по порядку расположились молла Кетенджи Омер-паша-заде Мехмед-паша, Бакы-паша, брат которого был смещен из Ирака, Кутфадж-паша, Гюрджу Дели Дилавер-паша, затем — по рангам — эрзурумский дефтердар Осман-паша; только что вышедший из султанского гарема и ставший чашнигирбаши мужественный и отважный мирлива Испира; паша Тортума Гази Сейди Ахмед и другие мирмираны; и тогда собралось всего 76 000 воинов.

/220/ Персидские послы, увидев это подобное морю войско, пожалели, что пожаловались на бея Шушика. Они, очевидно, испугались, что оно будет осаждать Ереван. Затем двадцатого числа [того же] месяца капуджибаши по имени Аладжаатлы Хасан-ага, ставший конакчи, вместе с 1000 вооруженных конных воинов доставил бунчук и шатер. Сейди Ахмед-паша был назначен чархаджи, Бакы-паша — демдаром. На следующий день вместе с сильным, исповедующим единобожие войском паши из каза Гюмюшлю Гомбед на страх врагам выступила такая огромная армия, что глаза находящихся со всех четырех сторон кызылбашей потускнели. В течение четырех часов [войска] отряд за отрядом прибывали в местечко под названием Девебойну, и там была сделана остановка. Могущественный паша, расположившись в своем шатре, устроил большой пир для эмиров и мирмиранов. [Затем] все разошлись по своим шатрам и палаткам.

Кругом [раскинулись] степь, сочные луга, покрытые разными травами, цветами клевера. Кормясь там, наши кони обрели сытую жизнь. Отсюда начинается известная Пасинская равнина. Но зимой снег засыпает здесь минареты, множество караванов гибнет при снежных бурях и лавинах. Так, Табаныяссы Мехмед-паша[185] не смог перебраться через снега этого Девебойну; из-за того что он не смог вовремя прийти на помощь каравану, прекрасная крепость [Шушик] попала в руки злонамеренных кызылбашей. Такое это лютое место Девебойну. [Идя] отсюда на восток, мы через 3 часа пришли в деревню Джафер-эфенди. Джафер-эфенди, устроив нам великое пиршество, преподнес паше одного коня, трех гулямов, три кошелька. Эта процветающая населенная деревня насчитывает 300 домов. [Выступив] из нее и двигаясь снова на восток по Пасинской равнине, мы через 5 часов прибыли в крепость Хасанабад.

Описание крепости Хасанабад

Из страха перед Абуль-Фатихом [эту крепость] отстроил заново азербайджанский правитель Узун-Хасан. Поэтому она известна под названием Хасанабад [или Хасанкале]. Эта высокая, доходящая до небес крепость является заслоном [от врага] на Пасинской равнине. Впоследствии она [не раз] подвергалась осаде и была силой и натиском [османов] отобрана /221/ у курдов — потомков Кара-Юсуфа[186]. Она является местопребыванием пасинского санджакбея Эрзурумского эйялета. Хасс бея по закону Сулеймана дает доход 12400 акче. Имеются 6 заимов, 225 торговцев. Есть алайбей, черибаши, юзбаши. Во время войны за веру вместе с джебели выставляется 1500 воинов, к ним присоединяется также половина гарнизона крепости и подмога по [особому] ферману паши. О величие Аллаха! В то время, когда уважаемый паша расположился у стен этой крепости, из крепости был дан салют из ружей, пушек и другого боевого оружия, так что земля и небо задрожали. Хасанкале стояла, как саламандра в огне Немруда. Персидский посланник, увидав эту картину, поразился и онемел. Здесь паша по своему достойному Аристотеля плану отправил коменданту крепости благородное предписание и направил туда своего особо доверенного офицера — ич-мехтера, приказав быстро украсить крепость, немедленно привести в готовность все войско при полном вооружении, да чтобы к его [паши] прибытию для смотра крепости и арсенал был бы приведен в порядок и чтобы единым духом запели торжественный призыв мусульман к походу и разом грянул бы салют из ружей и пушек.