Книга путешествия. Выпуск 3. Земли Закавказья и сопредельных областей Малой Азии и Ирана

Этот азербайджанский город — он является отдельным султанством и подобен саду Ирема — [в прошлом] был резиденцией Алванд-хана[222]. [Здесь] есть 1000 нукеров, кадий, калантар, даруга, дизчёкен-ага. До Тебриза отсюда 14 фарсахов, и между [этими городами] нет невозделанных земель, всюду цветники, сады, виноградники и огороды. Этот город, расположенный к востоку от Тебриза, в древности являлся охотничьим угодьем сына Тимура — Шахруха. Хотя [город] пострадал от Мурад-хана[223], теперь он во многих местах восстанавливается. Имеется 3000 домов, 7 соборных мечетей, 3 хана, 5 бань, €00 лавок, бедестан, а медресе, школы и тому подобного нет. Однако проложено около 70 широких зеленых аллей, каждая из которых подобна Ирему. Нет числа сочным фруктам. Красавицы [здесь] очень красноречивы, и если приходят для беседы, то /243/ рассказывают интересно. Население состоит в основном из простонародья и нукеров, но все они шииты. [Меренд] является древним городом, в его южной части похоронены Хусейн Тафтазани, Али Ханди, шейх Сусмари, Алаеддин Маркади и многие [другие] подобные им уважаемые люди, являющиеся предками его благородия ученейшего Тафтазани[224].

От султана этого города мы тоже получили подарки. Вместе с посланником тебризского хана мы направились по равнинам в сторону кыблы. Так как главная дорога с обеих сторон обсажена густыми ивами и чинарами, мы не видели солнца. [В пути] мы с удовольствием пили вкусную воду из некоторых колодцев, а затем приехали в деревню Кахрин, состоящую из 1000 домов. Она принадлежит тебризского хана. Здесь имеется 6 соборных мечетей, 3 бани, 2 постоялых двора, множество садов. Все население — шииты. Отсюда, вновь направляясь в сторону юга, мы за 7 часов добрались до селения Сахлан. Эта местность является хассом тебризского хана, В благоустроенном селении, расположенном на ровном месте, есть 1000 домов, сады и виноградники, 7 соборных мечетей, хан, баня и небольшой рынок. В этом селении [богатые] жители Тебриза имеют дачи и места для отдыха. Население ведет себя как шафииты, однако они являются рафизидами[225]. Климат заслуживает похвалы. Снявшись отсюда, мы направились в правую сторону. На протяжении 6 часов пути нам был виден купол Шам Газан-шаха[226]. Прочитав Фатиху в честь его души, мы расположились на зеленой поляне на отдых и направили человека в Тебриз. Через 3 часа мы сели на коней и в полном вооружении вместе с тебризским посланником и атбаши выступили в путь. Впереди нас с внушительным видом ехали нукеры, в первых же рядах ехал и я, ничтожный, со своими 40 слугами и сопровождающими. Тут перед нами появилось многочисленное войско. Выяснилось, что нам навстречу прибыл кетхуда тебризского хана. Вместе с ним, стремя к стремени, большим отрядом мы вошли в прекрасный город Тебриз.

Несколько тысяч человек вышло на городской базар и в торговые ряды посмотреть на нас; я, ничтожный, тоже обозревал их. Из одного конца города до дворца хана мы двигались целых два часа. /244/ Высокопочтенный Али-хан вышел навстречу и повел меня в высокий диванхане. Там мы сели по-турецки. Собрался большой диван. Трижды прозвучали хаканские литавры, труба Афрасиаба, горн и зурна Джамшида, и начался торжественный прием. Повязавшие голову тонким шелком вооруженные гулямы стояли рядами один возле другого. После того как прекратился бой барабанов, я, ничтожный, поднялся на ноги, извлек из кармана письмо и послание эрзурумского везира, господина нашего Дефтердар-заде Мехмед-паши, и, поцеловав, передал хану. Он, встав, взял послание. Поцеловав и приложив ко лбу, он передал его своему мунши. Эшик-ага указал и мне место, и я расположился на нем по мухаммеданскому обычаю. Мунши с почестями, поцеловав послание, начал читать его громким голосом. Когда он произносил уважаемые имена пророка и его четырех избранных друзей, все присутствующие почтенные люди встали и возвеличили имя посланника бога. Однако, услышав имена четырех [других] его друзей[227], некоторые из них сели. По прочтении послания стало известно его содержание.