Книга путешествия. Выпуск 3. Земли Закавказья и сопредельных областей Малой Азии и Ирана

Об удивительном камне. В Ардебиле, у самой дороги, лежит круглый черный камень. Он тяжелее железа. Этот камень чист, гладок и весит до трех кантаров. Древние предсказатели оставили на этом камне много назидательных надписей. На нем изображен и человек, руки у него расставлены и протянуты к небу. Когда в Ардебиле длительное время не бывает осадков, аяны, знать и простонародье прикатывают этот камень в город. И тогда, с божьей помощью, три дня и три ночи льет дождь и обеспечивает поля, деревни и города водой. После того как дождь даст городам и селам достаточно воды, камень вновь перекатывают на прежнее место, и дождь прекращается. /274/ Удивительно, что, чем ближе камень к городу, тем сильнее дождь, и [тогда] население Ардебиля не может из-за дождя глаз открыть. А если камень извлечь, выкатить за город, то, пока он лежит на его окраине, [а не на своем месте], Ардебильский водоем начинает выходить из берегов и затапливать область. Когда этот камень сдвигают с места, где он лежит, то под ним виден другой большой, четырехугольный камень, на котором высечено много надписей на еврейском и сирийском языках. Этот четырехугольный камень имеет двенадцать отверстий, в каждом из которых бурлит вода. Пока упомянутый камень не возвращают на место, бурление воды не прекращается. По мнению некоторых ученых Ардебиля, этот камень является тем камнем, в котором пророк Муса в пустыне Тих[279] двенадцатью ударами своего посоха пробил двенадцать отверстий, и об этом имеется следующий стих Корана: «"Ударь своей палкой о скалу!" И выбились из нее двенадцать источников»[280]. Однако, по мнению населения Ардебиля, этот камень достался от предков персидских шахов и будто бы это — талисман шейха Сефи, [полученный им], когда он достиг самой высокой степени [познания бога].

Мудрость божья, в этом Ардебиле кошки жить не могут, в нем очень много мышей. [А потому] шерстяные платья населения Ардебиля все растерзаны мышами. Поэтому в городе-кошки продаются за [большие] деньги. Имеются особые маклеры [по продаже] кошек. [Их] сажают в клетки и продают. Особенно пользуется спросом кот из Дивриги. Сам видел, как его продавали за сто курушей. Но и он не выживет. А во время продажи кошек маклеры громкими голосами распевают такие стихи:

Внемли: взыскующий суров,
Он — словно ловчий-зверолов.
Куда его поманит зов,
Туда он и бежать готов.
Не вор, он — вроде тех котов,
Что крыс съедают до хвостов!

Имеется здесь еще ряд зрелищ, но описывать их не стоит. /275/ Из гробниц святых [назовем гробницу] шейха Сефи — первого падишаха всего Ирана и Турана. Он похоронен в величественном мавзолее; его тюрбе охраняют сотни дервишей. Днем и ночью здесь хорошо кормят тех, кто прибывает сюда как паломник. Его вакф огромен. Шейх Сефи правил странами персов по праву шейха, достигшего высшей степени в познании божества. На его место пришел его сын шейх Хайдар, а его сын, шейх Ибрахим, стал чеканить монету, и на его имя провозглашалась хутба[281]. Со времени шейха Сефи до Аббаса I пять падишахов чеканили [здесь] монету[282].

Из этого города мы направились к северу и через девять часов устроили привал в городке Арамшах. Селение, утопающее в зелени, имеет шестьсот домов. Отсюда вновь направившись на север, мы за восемь часов достигли селения Ярали. Это деревня в триста домов, соборной мечети нет. Однако в ней есть рынок, а раз в неделю устраивается базар. Из этого места мы опять отправились на север и, проехав семь часов, прибыли в селение Затимат, что в нахие Дидханд. Это благоустроенное селение в восемьсот домов. Отсюда за семь часов мы возвратились в Тебриз.

[В Тебризе] мы отдыхали несколько дней и предавались удовольствиям. [Тем временем] калантар, даруга, михмандары приготовили для нас караваны из тысячи животных. Были написаны письма ханам Хоя, Бехистана, Чорса и Еревана, чтобы те были ко мне, ничтожному, внимательны и на каждой стоянке выделяли знающего проводника. Написано было дружественное послание нашему уважаемому господину паше, и в качестве подарка для него было дано десять верблюжьих вьюков риса, изюма, сушеной груши [сорта] «», гранаты, два вороных иноходца, четыре быстроходных коня и два раба-грузина. Кроме того, мне, ничтожному, подарили десять туманов, два тумана бисти, одного раба-грузина, соболью шубу персидского покроя, одну перемену персидского белья, две меховые полости, шесть ханских сербендов, один вьюк ереванского риса, одного быстроходного вороного коня, одного норовистого и пестрого узбекского коня со сбруей. В тот же день мы попрощались с друзьями.