Книга путешествия. Выпуск 3. Земли Закавказья и сопредельных областей Малой Азии и Ирана

Однажды сам Мурад-хан пришел в окопы [этого] малоазийского эйялета, прицелился из пушки, называвшейся «карабали», и выпустил снаряд по ханскому дворцу. Отовсюду беспрерывно били двадцать пушек. Эрзурумский вали Кючюк Ахмед-паша, [зайдя] с северной стороны, утвердился на высоком укрепленном месте с двадцатью осадными пушками зарбазан и, не давая персам поднять головы, принялся крушить крепость. Капудан Дели Хусейн-паша день и ночь бил по крепости, наступая с холма Мохнад, господствовавшего над Ереванской крепостью. От орудийной канонады невозможно было устоять на ногах не только у бойниц и зубцов [крепости], но и в ее подвальных помещениях.

Между тем Муртаза-паша вместе с бёлюк-сипахи был поставлен на страже в укреплениях Земляной крепости. Муса-паша, Кенан-паша и мутеферрики султанского двора были назначены /284/ для охраны шатра падишаха. Короче говоря, окрестности крепости со всех четырех сторон на расстоянии пяти часов ходьбы превратились в людское море. Охранные отряды начали грабить и опустошать оба вилайета. Ни у кого уже не оставалось сил; каждый день приводят в дар тебе райятов, а те просят о пощаде. Они умоляют, чтобы их не заставляли смотреть на крепость.

На девятый день персы, выйдя на башни и стены крепости, стали кричать: «Пощади-помилуй, о избранный [богом] Дом Османа!» — и вместе с ключами от крепости в знак объявления о сдаче прислали как заложника своего хана. Воинство правоверных заполонило крепость. А на следующий день из крепости вышел ага мазандеранских тюфекчи Мир Фаттах и был допущен к целованию стоп падишаха. Оборонявшиеся были отправлены [из крепости] по Нахичеванской дороге. В крепости был провозглашен мухаммеданский эзан, а башни и стены ее семь дней оставались украшенными знаменами. После каждого из пяти ежедневных намазов трижды провозглашался мусульманский призыв к священной войне и трижды палили из пушек и ружей.

После всех этих событий крепость в течение сорока дней была восстановлена и отремонтирована, и Муртаза-паша был назначен правителем Еревана. Вместе с сорока тысячами мусульманских газиев он был оставлен охранять [крепость]. А султан Мурад-хан повелел хану Еревана Эмир Гюн-хану и другим ханам, которые стали его пленниками, явиться к нему. Тогда же он пожаловал Эмир Гюну Халебский эйялет. Но так как тот убил своего кетхуду Мурад-агу, он был смещен из Халебского эйялета, a Халеб был отдан Кючюк Ахмед-паше. А Эмир Гюн Юсуф-паша прибыл в столицу и стал мусахибом падишаха.

Позже персидский шах, прибыв со стотысячным войском, многократно осаждал Ереванскую крепость и лишил ее безопасности. Поскольку Табаныяссы Мехмед-паша враждовал с засевшим в Ереване Муртаза-пашой, он не пришел на помощь Еревану. За семь месяцев [осады] продовольствие и порох, имевшиеся в крепости, кончились. В конце концов однажды ночью Муртаза-паша проглотил алмазный перстень[294] и скончался. Назавтра утром османское войско, прося пощады, выступило из крепости и сдало ее шаху. Однако, когда войско вышло, кызылбашские воины снова напали на них — кого убили, а кого бросили в реку Араке. Часть из сброшенных в реку спаслась и добралась до крепостей Каре и Баязит. Впоследствии, когда Мурад-хан IV услышал об этом печальном событии, он завязал на своем поясе два узла, /285/ [а потом] приложил все силы, чтобы вырвать из рук персов обитель рая Багдад, который является местом вечного успокоения нашего господина, великого имама и наставника.

И вот начиная с 1045 (1635-36) года Ереван находится в руках персов. Это заселенный и благоустроенный город. Однако, поскольку его крепость имеет всего один ряд стен, сильного штурма она вынести не может. Крепость находится на берегу реки Занга, она вытянута с юга на север и совершенно лишена подземных помещений. И поныне на ее стенах и зубцах видны следы [разрушений] от пушек Мурада IV. В тех местах, где крепость сооружал Фархад-паша, она имеет высоту до сорока мекканских локтей; там же, где строил Токмак-хан, — высота пятьдесят локтей и ширина двадцать локтей — это как набережная. Со стороны реки Занга рва нет, бойничных отверстий тут множество. С южной, восточной и северной сторон рвы есть. Но так как место болотистое, они не очень глубокие. В некоторых местах рвы имеют сто пятьдесят локтей в ширину. Имеется трое прочных железных ворот. Тебризские ворота открываются на юг, Мейданные, которые называют также воротами Яйлы, — на север. В этой же части находится площадь, для игры в джарид. Наконец, третьи — Мостовые ворота, персы называют их на своем языке так же.