Книга Розы

— Неважно, что мы их заметили. Все строго по методичке УБС. Два и два. Они меняются местами, так что двое всегда впереди, а двое сзади. Скорее всего, вторая пара передвигается пешком. Полевые агенты. Передовой отряд и резерв. Они общаются между собой — подают знаки шляпами или держат по-разному газеты — целый лексикон условных сигналов. Нужно их найти, но, если избавимся от парочки в машине, наши шансы возрастут.

Роза нервно разглядывала прохожих. Гели в пальто из шотландки с меховыми воротниками, две магды с дешевыми сумочками, клара, волочащая за собой сопротивляющихся близнецов в школьной форме и с полуспущенными гольфами. Вот парочка: мужчина с редеющими волосами и резкими чертами лица и прильнувшая к нему девушка — лени, судя по аккуратному серому костюму из ткани в елочку. Они так тесно прижимались друг к другу, что Роза сразу решила — они не муж и жена, а любовники. Возможно, они тоже провели волшебную ночь вместе и наслаждаются последними минутами физической близости, перед тем как расстаться на весь рабочий день. Ей на мгновенье захотелось стать этой девушкой с поднятым к любовнику смеющимся лицом и не заботиться ни о чем, кроме того, куда пойти в выходные.

Перед серо-розовым мостом Альберта движение замедлилось. На большинстве лондонских мостов стояли посты охраны, которые проверяли машины. Год назад под Хаммерсмитский мост заложили бомбу, которая взорвалась, когда по мосту проходили войска. Новость попала на последние страницы газет, под кратким заголовком «Бесчинства террористов», но о жертвах, десятках погибших солдат, как и о раненых, ничего не сообщалось. Мост на несколько месяцев закрыли, а обломки перевернутого армейского грузовика до сих пор валялись на берегу реки.

«Опель» прибавил скорость, снуя между машинами и оставаясь в паре десятков футов за ними.

— Где же остальные? — тихо пробормотал Оливер. — Смотри внимательно.

Роза судорожно рассматривала пешеходов, вглядываясь в лица, стараясь понять, наблюдают они за ними или нет. Мимо шли совершенно обычные люди: мужчины в костюмах или форме, безликие фигуры в шляпах и макинтошах, женщины всех возрастов и каст.

— Я никого не вижу. Или, точнее, это может быть кто угодно.

— Обращай внимание на тех, кто ничего не делает. Читает газету на скамейке, разглядывает витрины. Безделье сложнее всего изобразить.

По всей длине набережной стояли автобусы, и все новые и новые группки туристов выбирались из них, нагруженные складными стульями, свернутыми пледами, рюкзаками и корзинами, откуда торчали сэндвичи и термосы. Судя по акцентам, люди прибывали со всей страны: говоры центральных графств, Севера и Запада мешались в воздухе, полные возбуждения в предвкушении воскресенья.

Оливер шел рядом быстрым шагом, стараясь выглядеть спокойным. Он напряженно всматривался вперед, иногда поглядывая в боковые зеркала проезжающих машин.

Неожиданно им повезло. За ними, перекрыв движение, остановился грузовик с солдатами. Солдаты выпрыгнули из кузова, открыли задний борт и начали выгружать на тротуар металлические ограждения. Движущиеся на юг машины остановились, и, быстро оглянувшись, беглецы увидели, что «опель» застрял вместе с остальными.

— Меняем курс. Быстрее! — Перебежав через дорогу, Оли вер направился в сторону более узких улиц, идущих от реки.

Пока они шли мимо витрин, Роза заметила, что он поглядывает в зеркальные окна, проверяя, нет ли слежки.

— У меня идея. — Она нетерпеливо подергала его за рукав. — Мы можем пойти в дом моих родителей. Там никого нет, мать сейчас у Селии.

— Думаешь, они этого не знают? Они будут ждать нас и там.

Ее горло сжалось.

— Может быть, к моей сестре?..

— К твоей сестре тоже придут.

Роза с ужасом представила себе, как полиция врывается в тихий дом Селии на Клэпем-стрит. Джеффри в дверях переходит от угроз к отговоркам, ее сестра прячется за его спиной, мать плачет и заламывает руки.

— Куда же нам тогда идти?

— Боюсь, что на ближайшую железнодорожную станцию.

— А это разумно?

При повсеместном присутствии соглядатаев в Союзе, и станции, и все остальные места, подходящие для встреч, прямо кишели ими. К тем, которые уже на хвосте у Розы и Оливера, добавятся новые из числа железнодорожных.

— У нас нет выбора.

На голове бронзовой статуи Клары на площади перед вокзалом Виктория сидел голубь. Птицы не делали различия между монументами режима и оловяннолицыми государственными мужами, столетия назад населявшими Лондон. В конечном счете не все ли равно, на ком расположиться, разве что спокойно посидеть на Кларе долго не получалось. В Союзе среди женщин распространилось поверье, что мать Вождя обладает сверхъестественной силой, способствующей чадородию, и ее статуя стала местом неофициального поклонения. Жаждущих отдыха голубей постоянно беспокоили паломницы, прикасающиеся к простертой руке Клары в надежде на удачу.

— Здесь удобное место для ожидания, — сказал Оливер. — Я пойду возьму билеты.