Книга Розы

Поезд уже отходил от платформы, а их преследователи сначала оторопело замерли, а потом поспешили назад.

Поезд набирал скорость, и Роза откинулась на пропахшую табачным дымом спинку сиденья, дожидаясь, пока сердце перестанет бешено биться. Ее жизнь окончательно сорвалась с якоря. Всё вокруг — Союз, плакаты, рекламные щиты, флаги коронации — все это разошлось, как распоротая ткань, обнажая реальность.

Глава двадцать восьмая

Они сделали две пересадки, пока наконец не сели на нужный поезд, который, как назло, полз с черепашьей скоростью, останавливаясь на каждой станции, а потом, будто задыхаясь, медленно двигался дальше. Платформы на каждой станции пестрели флагами, во всех киосках рекламировались праздничные, в честь коронации, выпуски журналов и газет. В Рединге Роза даже заметила один из календарей, который сама помогала составлять, с вдохновляющим девизом и цветным портретом высокопоставленного лица на каждый месяц: Йозеф Геббельс, отдыхающий на яхте, Рудольф Гесс рядом со своим самолетом, Ханс Франк на фоне зубчатой стены замка… На апрель выпадал Генрих Гиммлер с выскобленным безвольным подбородком, сквозь очки в тонкой оправе белесыми глазами близоруко уставившийся в камеру. Должно быть во многих семьях с нетерпением ждали, когда можно будет перевернуть эту страницу.

За грязноватыми окнами было видно, как по запруженным дорогам в Лондон стремились автомобили, грузовики и автобусы. Встречного движения почти не было.

Роза и Оливер оказались одни в вагоне первого класса, предназначенном для мужчин и женщин высшей касты. Он сел напротив так, что их колени соприкасались, и взял ее руки в свои. Оливер не успел побриться, и его подбородок покрылся легкой щетиной, при виде которой Розе внезапно захотелось снова оказаться с ним в постели.

— Извини, что так получилось. Я сознательно пошел на риск. На вокзале, в толпе, слежка усложняется, им приходится идти на сближение, чтобы не упустить, и я надеялся, что мы сможем уйти. Но теперь не стоит рассчитывать скрыться надолго. Они повсюду разошлют наши фотографии и передадут описания во все полицейские участки. Расставят людей на станциях и в портах.

— Ты собирался рассказать, куда мы направляемся… — Несмотря на терзающий страх, Роза старалась говорить спокойно.

— В Оксфорд.

— Почему именно туда?

— Когда мы встретились там, я сказал, что ищу кое-что в архивах. На самом деле я искал другое…

В коридоре хлопнула дверь ближайшего купе, и Оливер вздрогнул. Немного помолчав, он продолжил:

— Удобное место для стрельбы из пистолета.

Пистолет. Слово прозвучало как выстрел на фоне тихого постукивания колес. Оливер наклонился к ней поближе.

— А именно самозарядного пистолета «Вальтер ППК» под девятимиллиметровый патрон.

— Ты хочешь сказать, что у тебя с собой пистолет?

— Не у меня. У моих друзей из Голливуда. Съемочной группы документального фильма о королеве. Только они, конечно, не имеют никакого отношения к кино. У них специально переделанная камера «Аррифлекс 35». В кассете для кинопленки спрятано гнездо для пистолета и запасных обойм. Лучшего места не придумаешь! Никто не будет заглядывать в кассету, потому что пленка засветится. Оператор готовился несколько месяцев. Он отличный стрелок.

Розе вспомнилось, что говорил Мартин: «Какой-то шарлатан-астролог предсказал, что его жизни угрожает опасность…»

— Вождя об этом предупреждали.

Оливер встревоженно выпрямился.

— О чем ты?

Его спиритисты. Мартин говорил, что они предсказали покушение. Вождь чуть не отменил поездку.

— И только-то? — Оливер сухо улыбнулся. — Его пытаются убить с тридцать третьего года. Не обязательно быть спиритистом, чтобы делать подобные предсказания.

— Это ты придумал?

— Нет. Я тут совершенно ни при чем. Одна из крупных американских киностудий связалась с министерством по поводу совместных съемок нескольких фильмов, один из них на историческую тему. Ясное дело, что любой будущий фильм должен соответствовать исторической концепции Союза, поэтому мне поручили встретиться с ними. Они остановились в отеле «Браунс», рядом с Пикадилли, и продюсер — то есть это я думал, что он продюсер, — пошел со мной прогуляться в Грин-парк. Он сказал, что хочет посмотреть на Букингемский дворец, но на самом деле просто хотел быть уверенным, что нас не подслушивают. Оказалось, он друг моего отца, и тот просил его со мной встретиться. Я уже говорил, в Штатах есть влиятельное лобби в поддержку интервенции в Британию. Он не мог мне рассказать, где и когда это будет, но спросил, готов ли я поддержать их на месте. Помочь все организовать, если представится возможность. Она могла никогда и не представится, но они хотели на всякий случай быть готовы.

Роза смотрела на Оливера и думала. Очевидно: все человечество делится на тех, кто готов вмешаться не задумываясь, и на тех, кто не спешит и просчитывает последствия.

— Что ты ответил?