Книга Рун. Том 1

Конфуций почитал небо как грозного, всеединого и сверхъестественного повелителя, обладающего при этом известными антропоморфическими свойствами. Небо Конфуция определяет для каждого человека его место в обществе, награждает, наказывает. (При этом, как бы человек не развивался, его место в обществе не меняется, если на то, не будет воли вышестоящего, — ОШ).

Конфуций — это умозрительный социальный идеал, назидательный комплекс добродетелей (тормозящих развитие человека, — ОШ). Этот идеал становился обязательным для подражания, приблизится к нему было делом чести и социального престижа, особенно для тех представителей высшего сословия ученых-чиновников, профессиональных бюрократов-администраторов, которые с эпохи Хань (III в. до н. э.) стали управлять китайской конфуциальной империей.

Конфуций стремился создать идеал рыцаря добродетели, боровшегося за высокую мораль, против царившей вокруг несправедливости. Но с превращением его учения в официальную догму на передний план выступила не суть, а внешняя форма, проявлявшаяся в демонстрации преданности старине, уважения к старым, напускной скромности и добродетели. В средневековом Китае постепенно сложились и были канонизированы определенные нормы и стереотипы поведения каждого человека в зависимости от занимаемого места в социально-чиновничьей иерархии. В любой момент жизни, на любой случай, при рождении и смерти, поступлении в школу и при назначении на службу — всегда и во всем существовали строго фиксированные и обязательные для всех правила поведения. В эпоху Хань был составлен свод правил — трактат Лицзы, компендиум конфуцианских норм. Все записанные в этом обряднике правила следовало знать и применять на практике, причем тем старательнее, чем более высокое положение в обществе человек занимал.

О встрече двух мудрецов в своих «Исторических записках» пишет Сыма Цянь: «Конфуций отправился в Чжоу, чтобы осведомиться о ритуале у Лао-цзы. Лао-цзы сказал: «Того, о чем вы спрашиваете, уже почти не осталось. Так от человека остается гниющий труп и когда-то произнесенные речи. К этому добавлю: в благоприятные времена совершенномудрый разъезжает на колеснице, а в неблагоприятные — ходит пешком с тяжкой поклажей. Я слышал, что хороший торговец прячет подальше свои товары, как будто у него ничего нет, а совершенномудрый, обладающий многими добродетелями, внешне стремится выглядеть глуповатым. Отбросьте вашу заносчивость и необузданные желания, откажитесь от напыщенных манер и низменных страстей — все это не принесет вам пользы. Вот и все, что я хочу вам сказать». Конфуций потом говорил ученикам так: «Я знаю, что птица умеет летать, что рыба умеет плавать, а дикий зверь умеет бегать. Бегающих можно поймать в капкан, плавающих выловить сетью, летающих сбить стрелой. Что же касается дракона, то я не могу понять, как он, оседлав ветер и пронзая облака, устремляется к небесам. Я сегодня виделся с Лао-цзы, который подобен дракону!».

Таким образом, Дао Дэ Цзин явно противоречил конфуцианству и при наличии в Китае Лао Цзы (Лао-цзы) появление этого учения не было бы допущено. Но и отказаться от Великого Учения китайцы тоже не могли. Нельзя отдать Великое, ибо будешь лишен его. А Лао Цзы уже покинул страну, тем самым дав возможность распространения учения (ибо с уходом Лао Цзы (Лао-цзы) прямой угрозы конфуцианству уже не было, а учение осталось).

И еще раз повторю — местом создания должен был быть именно Китай, именно там было благоприятно и оптимально создать учение. И именно конфуцианство, будучи полярной средой, но исключительно способствующей философским изысканиям, и послужило той «почвой», на которой «взошло» учение Лао Цзы (Лао-цзы).