Книга рыб гоулда

После кончины майора де Гроота Доктор и Интендант заспорили, кто из них главнее и кому надлежит стать новым комендантом. Когда же они обнаружили полную неспособность выйти из тупика, лейтенант Хорас пробил брешь в глухой стене и вышел на оперативный простор. Провозгласив себя единственным, кто способен обеспечить порядок среди солдат и дисциплину среди заключённых, он узурпировал пост Коменданта. Далее, действуя в обычном своём блистательном стиле, то есть обращая к своей выгоде собственные же недостатки, он заявил, что ничего не понимает в гражданском праве, однако имеет хорошее представление о праве сильного, кое даётся оружием, а потому побудил служившего в колонии клерком старика датчанина по имени Йорген Йоргенсен, большого любителя поважничать (достаточно упомянуть, что он до самой смерти не расставался с наинелепейшим из фетишей — лазуритовыми бусами, будто бы выигранными им в скат у генерала Блюхера во время случайной встречи в Дрездене), подготовить декларацию о введении военного положения, которая дала начало их дальнейшему плодотворному сотрудничеству.

Даже по уродливым меркам самого уродливого из островов Йорген Йоргенсен, сколько бы он ни надувал щёки, выглядел ничуть не лучше, чем экскремент пеликана, такой же длинный и какой-то ребристый, короче, не человек, а стоячая вешалка для верхней одежды, пытающаяся припомнить, что за шинель упала с неё на пол несколько лет назад. Будучи самой мелкою сошкой в колонии, он постоянно таскал за собой волочившуюся по пыли и грязи длиннющую ржавую шпагу, а также облезлую трёхногую собачонку, которой он дал кличку Эльсинор, причём обе передвигались каким-то одинаково неестественным, подпрыгивающим аллюром. Он имел также привычку на ходу бубнить что-то себе под нос, а иногда останавливался и начинал насвистывать что-то своей собаке, а та делала стойку на задних лапах и повизгивала голосом тонким, похожим на свист. Подобно своей собаке, Йоргенсен прекрасно умел подпевать хозяину. Особенно хорошо это стало получаться после того, как вместо майора де Гроота его хозяином стал лейтенант Хорас.

Никто вначале не придавал большого значения тому, что лейтенант Хорас узурпировал комендантскую должность; все рассматривали сей факт как чистую формальность, которую просто нужно принять к сведению, пока губернатор Артур в далёком Хобарте не разберётся и не назначит кого-нибудь более достойного занять столь важный пост, особенно ввиду предосудительного поведения лейтенанта Хораса, пожатием плеч отметавшего укоры в сожительстве с туземкой, которую квакеры вверили его заботам в обмен на обещание заняться её духовным просвещением и следить за её моральным обликом. Каторжане окрестили её Салли Дешёвкой, но Комендант — вскоре ему удалось настоять, чтобы обитатели колонии звали его именно так, — предложивший ей сперва должность служанки, а затем наложницы, требовал, чтобы все именовали её Мулаткой. По-видимому, он считал конкубинат с представительницей смешанной расы более приемлемым, нежели внебрачная связь с женщиною, в которой легко угадывалась ван-дименская аборигенка. Над этим, как и над многим другим — например, явной его непригодностью для занятой должности, — он сперва смеялся вместе со всеми, приговаривая: «Дотроньтесь! Смотрите! Я такой же, как вы». Но при этих словах птичий пух облетал с его лица, обнажая нечто иное, скорей напоминающее скалу.

III

Рано ли, поздно ли, но предположения Коменданта подтвердились: он был бессмертен. Так утверждали те немногие, кто имел доступ в Регистратуру штрафной колонии — даже там не обнаружилось ни записей о том, на каком корабле он прибыл, ни, стало быть, сведений о предшествующих местах его военной службы; ещё много лет назад Йорген Йоргенсен по приказу майора де Гроота просмотрел все выписки из судовых журналов, и ни в одной из них не значился лейтенант Хорас.

После безвременной кончины де Гроота, которая, судя по слухам, приключилась в результате отравления, в журнале приказов майора обнаружилось составленное по всей форме и подписанное распоряжение (хотя, как поговаривали, листок с ним просто вложили туда позднее) о назначении лейтенанта Хораса преемником коменданта. Впоследствии, согласно помёте на полях журнала, сей документ был, к несчастью, утрачен в результате небольшого пожара, случившегося в Регистратуре сразу после того, как лейтенант Хорас принял на себя власть над колонией.