Книга шахской славы. Часть 1

Воины прославленного государя [Абдулла-хана, судьба которых заранее] предопределена, так же как смертный час, который пробивает брешь в укрепленной крепости жизни, рушит неустойчивую стену жизни, засунув за пояс полы кольчуг и кафтанов, направились к крепости, держа перед собой тура[545] и чапар[546].

С той стороны жители крепости в безмерном страхе и растерянности также протянули руки, проливающие кровь, сеющие смуту, /67а/ для битвы и сражения. Лучники, обрушив со всех сторон дождь стрел, показали образцы смелости.

С этой стороны [войск хана] отряд храбрецов, таких, как Аким мира-хур, Аким-бий джалаир, Байбахти кунграт и другие, начал битву. Они захватили внешнюю стену [города]. Вплоть до наступления дня они сражались храбро и смело с людьми, которые находились на внутренних [стенах] крепости.

Стихи

Два смелых отряда сверху и снизу,

Яростные в битве, словно львы,
Схватились друг с другом,
Со всех сторон сыпались стрелы бедствий,
Со всех сторон разящие стрелы
Стремились [похитить] душу наподобие стрелы смертного часа.

В тот день на другой стороне храбрецы войска — доблестные воины Джа'фар-хана кипчака и другие вели смелые бои, предпринимали героические усилия [для победы]. Наконец в этом отряде Джа’фар-хан, в другом отряде Байбахти кунграт, получив тяжелые раны, из тленного мира переселились в вечный мир.

Стихи

Кто видел покой в этом тленном мире?

Кто всегда был счастлив в нем?
Кто из этого мира не уносил пожитки?
Кого миновали стрелы бедствий судьбы?
Из этой крепости судьбы стрелы, [несущие] гибель,
Постоянно лились дождем на землю.

Его высочество высокодостойный Йар-Мухаммад атака и распорядительный эмир Джангельди-бий также проявили мужество и отвагу. Они подступили к городским воротам и проявили смелость. Наконец эти два могущественных эмира, получив раны от стрел и пуль, не достигнув цели, вернулись обратно.

Стихи

Сдайся, ибо в этом страшном каман-хане[547]

(т. е. мире)Я не видел никого, кто бы спасся от стрел бедствий.

После того как храбрецы обеих сторон проявили стойкость [в бою], они прекратили сражение и отступили. Эмиры сообщили его величеству [следующее]: “Клыч-Кара-султан с отрядом храбрецов расположился в местности Уганг, подвластной упомянутому, [Каршинскому], вилайету. Он ввел обоз в это селение и окружил его заграждением. Представляется удобным, выступив из крепости, направиться к нему. Если он сдаст вилайет без боя, мы не станем воевать и не будем помышлять о битве и сражении. Если же он откажется от повиновения [хану], тогда мы поступим так, как сочтем нужным”. Одобрив [мнение] великих и могущественных эмиров, [Абдулла-хан] без промедления ушел от крепости, с войском, могущественным, как небо, бесстрашный, как Бахрам, приготовив оружие, направился к Клыч-Кара-султану.

Стихи

Двинулся хан, могущественный, как небо, /67б

/От крепости с тремястами храбрецами,
Он тронул коня для битвы,
Крепко опоясался для встречи с врагом.

Столкновение победоносных войск [Абдулла-хана] с Клыч-Кара-султаном в местности Уганг

Когда между ними (противными сторонами) завязался бой, высоко летающий сокол счастья [хана] полетел, раскрыв крылья, Хумай победы августейшего [хана] полетела над полем битвы.

Месневи

Когда с обеих сторон выстроились войска,

Всюду они подняли знамена,
Застонала флейта, загрохотал барабан,
Задрожал голубой купол неба.
Звук трубы долетел до неба,
От него содрогнулись горы и степи.

Эти два войска в полной боевой готовности выстроились друг против друга. Подняв знамена мщения, с исключительной храбростью, с величайшей смелостью они начали сражение. От звука трубы и грохота барабана возникло смятение в опрокинутой чаше небес. Крики и вопли храбрых мужей поднялись до выси небесной, до вращающегося неба.