Книга шахской славы. Часть 1

Стихи

Войску досталось столько богатства,

Что сосчитать его оказалось невозможным,
Серебром, золотом, рубинами, жемчугами
От края до края наполнились палатки воинов.

Отряд воинов, подобных льву, единоборствующих с тигром, отряд воинственных храбрецов, свирепых, как леопард, поспешил преследовать отступающих.

Его величество [Абдулла-хан], обладатель перстня Сулаймана[772], с остальными хаканами и другими султанами с победой и торжеством повернул поводья назад. [Его] царская милость была направлена на то, чтобы проявить заботу, снискать симпатии у тех, кто жертвовал собой в то страшное время. Причину этой славной победы, которая может быть украшением драгоценных побед августейшего [Абдулла-хана], он видел в божьей помощи и счастье, [дарованном] господом, и, приложившись лбом покорности к земле унижения, он как следует возблагодарил бога за божественную милость. Он отправил послания о победе по разным дорогам в разные страны. После того как с божьей помощью осуществилась такая победа и город Балх от прибытия счастливой свиты [Абдулла-хана] стал предметом зависти высочайшего рая, благословенный хан Пир-Мухаммад-хан заключил в объятия милосердия его величество могущественного [Абдулла-хана] и похвалил его. На церемонии по случаю победы он осыпал августейшего [Абдулла-хана] множеством драгоценных камней. Он устроил торжество, царский праздник, царский пир, раскрыл врата веселья и радости.

В это время неожиданно пришло известие о том, что Ибрахим-мирза по воле судьбы попал в когти предопределения. Объяснение этих слов следующее. Когда /110б/ Шах-Сулайману изменило счастье, Ибрахим-мирза с небольшим числом людей сошел с коня, остановился в предгорьях Кухистана, взволнованный и расстроенный, он вошел в ущелье Гез[773]. Случайно один из нукеров [Пир-Мухаммад-хана], эмир Мухаммад-Мурад ибн эмир Йарук, который пользуется почетом у кунгратов, достиг подножия той горы.

Он узнал [Ибрахим]-мирзу, несмотря на то что положение [последнего] изменилось. Он немедленно сел на коня и отправился ко двору [Пир-Мухаммад-хана], являющемуся прибежищем мира. На следующий день он доставил [хану Ибрахим]-мирзу. Его величество Пир-Мухаммад-хан передал мирзу своему аталыку Мухаммад-Кули.

Словом, после того как была одержана такая победа, а в плен попал такой враг, хакан, могущественный, как небо, [Абдулла-хан], охраняемый божьей помощью, направил поводья возвращения в земли Бухары, являющейся резиденцией славы, стольным городом величия и счастья. Удачливые сородичи [Абдулла-хана], славные правители со всем победоносным войском благополучно, спокойно, радостно и весело, сопровождая свиту счастья хана у [его] стремени благоденствия, пустились в путь. Несколько дней спустя этот государь, не имеющий себе равных, под защитой Всевышнего благополучно и счастливо бросил тень прибытия в Бухарскую землю. Пылью [своей] августейшей свиты, как сурьмой, он придал блеск очам жителей страны. Вельможи и другие знатные люди, торговцы и прочие [вышли ему навстречу].

Месневи

Все одновременно вышли с дарами,

Радостные, восхваляющие государя,
Его осыпали драгоценными камнями.
Прославляя его, кричали: “Браво!”

Убийство Ибрахим-мирзы по воле небес, управляющих вселенной

Сорок дней спустя по прибытии его величества [Абдулла-хана] в стольный город славы пришла весть об убийстве Ибрахим-мирзы. Это событие [можно изложить] вкратце следующим образом. Поскольку Ибрахим-мирза был юноша, обладающий поэтическим даром, он постоянно стремился общаться с людьми учеными и обладающими совершенным умом собеседниками. Ученые также во множестве посещали его, чтобы пообщаться, побеседовать [с ним]. Чтобы избавиться от страха, как бы люди не напали [на темницу] и не вызволили его (т. е. Ибрахим-мирзу) из оков притеснения, на сороковой день [после отъезда Абдулла-хана] великий и могущественный хан Пир-Мухаммад-хан выступил из Балха и направился к Чахартаку[774], расположенному к северу от города. Он вознес шатер, царскую ставку до высшей точки величия и великолепия. Сам он спешился, вынул из ножен меч, блестящий, как капли воды. Он передал меч Курак бахадуру и велел убить его (т. е. Ибрахим-мирзу). Поскольку убийцей последнего был Курак, то один поэт дату этого события выразил [в словах]: “Убил Курак”[775]. /111а/ Маулана Хазири, который в то время был лучшим стилистом[776] и в течение нескольких дней посещал мирзу [Ибрахима], дату этого события выразил следующими словами: “Воля и предопределение у бога”[777].