Книга Синана

Тем временем султан Мехмед со свитой объезжал войсковые части, обещая янычарам три дня на разграбление города. Всю ночь под бой барабанов и звон цимбал шла подготовка к штурму. Поле перед стенами заливало так много огней, что жители Константинополя решили, это в лагере врага случился пожар. И только взобравшись на стены, увидели они приготовления, и многим тогда стало ясно, что дни города действительно сочтены.

Ровно в полночь огни погасли, и все стихло.

Султан объявил понедельник следующего дня днем отдохновения накануне великого вторника, когда город будет взят и истинная вера восторжествует на его обломках.

Утром в понедельник султан отправился на берег Босфора и приказал адмиралу Хамзе-бею привести корабли в боевую готовность. В ночь накануне вторника ему предписали вывести флот в Мраморное море и рассредоточить корабли по периметру городских стен.

Матросов велено было снабдить лестницами и крючьями.

Вернувшись в ставку на берег Золотого Рога, султан отдал такой же приказ капитанам кораблей, стоявших в заливе.

В полдень магистраты Пера по приказу султана собрались у главных ворот квартала. Султан официально уведомил их о том, что в случае оказания помощи осажденному городу квартал будет подвергнут такому же разорению, как и сам Константинополь.

Ближе к вечеру Мехмед выехал на западные позиции, где провел совещания в палатках командующих. Город истощен и слаб, говорил он, и нам ничего не стоить сломить сопротивления врага. «Город славен своим богатством и я подарю вам его на трое суток после взятия» – продолжал он.

«Ибо сказано в пророчествах, что городу сему быть оплотом истинной веры, и наша святая обязанность свершить это пророчество».

Пока султан скакал верхом вдоль городских стен, император Константин объезжал войска с внутренней стороны укреплений.

Что же он видел?

Полная неразбериха творилась в армии христиан накануне штурма. Греки из тех, кто жил в городе, отказывались помогать итальянцам. Они требовали платы, ссылаясь на то, что семьи итальянских наемников находятся в безопасности в Пера, а грекам нужно кормить жен и детей, оголодавших в осаде.

Полководцы ссорились из-за пушек – каждый считал, что главный удар придется на его участок, и императору лично приходилось улаживать распри.