Книга Снов

— Конечно, — согласилась Мира, спрятав пистолет. — Не бойся. Меня никто не заметит, я кое-что умею.

Лас обняла её… у Миры отчаянно заколотилось сердце… всякий раз, когда Лас это делала, накатывало странное, непередаваемое ощущение счастья и покоя.

— Я быстро, — шепнула Лас, бесшумно отворила дверь и закрыла её за собой. Изнутри успело донестись облако запахов — болезнь, страх и безнадёжность. Мира поёжилась. Голоса. Здесь часто ходят люди. Ну что же… костюм заряжен, можно уходить в дымку.

* * *

Она сидела за столом. Она всегда так сидела, когда её одолевали неприятные мысли, Лас помнила прекрасно такие моменты.

— Мама? — Лас шагнула к столу. Женщина вздрогнула, но не обернулась. — Мама! Это я, Таэнин! Ласточка!

Женщина обернулась. Она была уже очень стара, и только во взгляде ещё оставалась часть прежней силы и решительности. На шее её, на тонкой цепочке, висел медальон (Лас вздрогнула), она сжимала его пальцами.

— Лас? — голос не повиновался ей. — Великое Море, это ты? Ласточка, мне сказали, что тебя больше нет!

— Я здесь, — Лас подошла и встала на колени рядом с ней, положила голову на колени матери. — Я здесь, мама. Ты звала меня, и я пришла. — Её погладили по голове — вначале осторожно, словно не верили, что это она.

— Ты жива… — прошептала женщина. — И ты совсем не изменилась! Но ты ведь жива, Ласточка? Жива?

— Да, мама, — Лас подняла голову. — Я жива, и ты жива. Это всё настоящее, — она вынула один из камушков, которые взяла с собой на память, вложила в ладонь матери. — Помнишь, я любила их собирать?

— Помню, — улыбнулась женщина. — Прости меня, Лас! Прости меня за то, что я с тобой сделала!

— Я всё простила, мама, — Лас поднялась на ноги, прижала её голову к своей груди. — Я не думала о тебе плохо ни одной минуты.

Женщина закрыла глаза.

— Забери, — попросила она, непослушной рукой пытаясь снять с себя медальон. — Я теперь не боюсь. Уже не боюсь.

Лас помогла ей снять медальон, спрятала его подальше.

— Помоги, — женщина с трудом выпрямилась. — Дай мне бумагу и перо, Ласточка. Мне нужно оставить кое-что. Только не уходи!

— Не уйду, — пообещала Лас. Она пододвинула кресло матери ближе к столу, положила перед ней лист и вложила в её руку перо. Больше всего мама боялась умереть в постели, вспомнила она, в беспомощности, в расстроенном рассудке. Ничего больше не боялась, только этого. Наверное, потому стала носить медальон. Это для неё был бы не такой позор.

Лас уселась на пол рядом, взяла её за руку. Всё-таки мы увиделись, мама. Как хорошо, что увиделись. Уже неважно, что тогда случилось, ведь никого уже нет — ни тех, кто виноват, ни тех, из-за кого это случилось, или для кого… Всё уже зола, дымка, воспоминания.

Она ощутила. Сама не поняла, как, но ощутила. Приподнялась, заглянула в лицо матери — на нём была улыбка, казалось — она на минутку откинулась, сейчас отдохнёт и продолжит. Но Лас понимала, что уже не будет никакого продолжения.

Лас ощутила спокойствие и умиротворение. Я была с тобой, мама. Ты ждала меня в этот момент, и дождалась. Спи спокойно.

Она поднялась, отодвинула чернильницу, не стала смотреть, что там написано. Понимала, что пишут не ей. Последний раз обняла маму, осторожно провела ладонью, закрыла ей глаза.

— Спи спокойно, мама, — Лас поцеловала её в лоб. — Прощай.

Она так и сжимала камушек в руке. Не выронила. Пусть твои сны будут светлыми, мама, когда ты снова вернёшься. Сама не понимая, что делает, Лас подняла колокольчик и позвонила. И тут до неё дошло, что увидят и её!

Она подбежала к двери, приоткрыла.

— Мира!

Её взяли за руку. И тут же Мира проявилась, она стояла возле двери.

— Тс-с-с! — Мира прижала палец к губам. — Нас не увидят. Просто молчи и держи меня за руку.

Она прибежала первой, двое слуг бежали следом. Лас-Тесан, старшая дочь. Тоже уже немолодая, но — чувствовалось, что вся в мать — сильный, властный взгляд. Вбежала внутрь, вскоре выбежала наружу.

— Врача! — распорядилась она. — Объявите траур. Графиня-мать умерла. Умерла в здравом рассудке и твёрдой памяти.

Слуги убежали, а Тесан прикрыла дверь, прижалась лбом к ней, замерла. Слёзы стекали по её щекам.

— Ласточка? — позвала она, не двигаясь. — Я ведь не сошла с ума, да? Это ведь ты сидела с ней? Таэнин!

Мира смотрела в глаза Лас — что делать? Лас крепче сжала её ладонь.

— Я быстро, — шепнула она. — Она всё поймёт. Жди меня здесь.

— Тесан, — позвала она, отпустив руку Миры. — Я здесь, Тесан.

Та вздрогнула, выпрямилась. Изумление и недоверие на её лице. Она боязливо протянула руку, вздрогнула, прикоснувшись к ладони Лас.

— Ты жива?! Ласточка, Великое Море, ты жива?! А мне говорили…

— Я жива, — подтвердила Лас. — Я была нужна ей, Тесс, и я вернулась.

Понимание появилось в глазах Тесан. Пусть, подумала Лас. Пусть думает что хочет, это уже неважно.

— Мне пора, Тесс, — она обняла сестру. — Я жива, и я всё помню, и ни на кого не в обиде. Прости меня, если есть за что.

— Не за что, — услышала она шёпот. — Тэнни, ты можешь остаться? Можешь?