Книга Снов

— Не знаю, — Вейс встала. По жилам переливался жар, а в каком виде одежда… то немногое, что одето… ужас, немедленно одеться! Непослушными пальцами она привела себя в порядок, а Лас так и стояла у окошка.

— Они появились на следующий день, — прошептала Вейс, встав с ней рядом. — Взяли и появились, а ты не замечала. Ничего не замечала. Теперь ты понимаешь?

Лас посмотрела ей в глаза, отрицательно покачала головой.

— Ты сердишься, и всё вокруг сердится, — пояснила Вейс. — Я видела. Птицы умолкают, тучки наползают, ветер сразу дует, сырой такой, противный. Ты радуешься — и всё вокруг радуется. Вот как сейчас. Не замечала?

Она набросила халат на плечи Лас.

— Не замечала, — вздохнула Вейс. — Я теперь боюсь тебя, Ласточка. Боюсь, что будет, если ты вдруг рассердишься на кого-то. Вот и всё. — она отвернулась и пошла к двери. Лас догнала её, взяла за плечи.

— Я не буду сердиться, Медвежонок, — шепнула она. — Правда-правда!

Вейс повернула голову, встретилась с ней взглядом.

— Ты придёшь сюда? — спросила Лас. — Придёшь ко мне?

Вейс улыбнулась, закрыла глаза.

— Да, пока я нужна тебе, — Лас обняла её. — Всё, хватит! Хватит, я говорю! Там все сейчас с голоду умрут!

— Им не до нас, — возразила Лас. — Поверь, им не до нас. Медвежонок, я правда не замечала! Ну не сердись! И не бойся!

— Пусти, — проворчала Вейс. — Пусти, говорю! Одной бабушке очень нужно кое-куда! И без тебя!

Лас расхохоталась, отпустила её. В комнату ворвался вихрь свежего воздуха, взметнул шторы, подхватил с пола покрывала и одежду и разбросал по углам.

— Ух! — Вейс прижала ладони к груди. — Вот я о чём! Осторожнее, ладно?

Лас и Вейс, Тессерон, Вассео 11, 16:15

Вейс попросила Лас подумать о чём-то неприятном, если получится — рассердиться. И солнце исчезло за облаками, подул прохладный ветер, смолкли птицы, стало неуютно.

А потом Вейс сумела развеселить её — и сразу же хмурая осенняя погода сменилась летней солнечной. Лас отошла от окна, уселась прямо на пол.

— Нет, — она подняла ладонь. — Со мной всё хорошо. Мне нужно подумать над этим, чуть-чуть.

— Она умерла и стала новым миром, — Вейс протянула ей стакан воды. — А ты?

Лас выпила стакан залпом. Улеглась прямо на пол. Вейс уселась рядом, взяла её за руку. Лас в большом смятении. Достаточно посмотреть в окно — вон, небо подёрнулось рябью.

— Почему Соари? — Вейс смотрела на её лицо. Лас успокаивалась, ей становилось хорошо, и небо за окном расчищалось. — Почему ты вспомнила Соари?

— Не произноси Её имени, — попросила Лас.

— Почему Великая Матерь?

— Она была такой… величественной, — Лас не открывала глаза. — Я ощущала её силу. Она уже не хотела убивать, мстить, разрушать, как раньше. Понимаешь? Она сказала про землю, и появилась земля. Вспомнила про небо, и стало небо. Понимаешь?

— У тебя дома Её почитали, я знаю, — Вейс сильнее сжала руку. — Ты встречала солнце, я помню. Ты и твоя мама. И никто больше.

— Никто больше, — подтвердила Лас. — Сёстры считали маму странной, немножко не от мира сего. А мне это нравилось. Я сама не верила, пока однажды утром, когда ждала солнце, не почувствовала. Не могу объяснить, что это. Её давно уже не почитают, нет храмов, ничего нет, Её имя упоминают по всякому пустяку. Но что-то всё равно было. Мама это поняла, а потом я. Может, поэтому.

— «Ты — это я», — повторила Вейс. — Что же теперь с тобой? Что с тобой творится?

— Мне не хватает её, — призналась Лас. — Как только она умерла в первый раз, она вселилась в меня. И всегда заставляла меня быть сильной, когда я падала духом.

— Ты — падала духом?! — Вейс поразилась. Труднее всего представить Лас, упавшую духом. Всегда собранная, никогда не сдаётся, а только устаёт — отдохнуть немного, и снова чувствуется — стальной стержень, сжатая спираль. Может, поэтому Вейс так привлекла эта молчаливая, погружённая в себя девочка — после гибели брата окончательно замкнувшаяся. А поскольку ей, младшей дочери, вряд ли была уготована судьба правительницы дома, то вся надежда — только на себя.

Он был прав, тот капитан, я никогда не сдаюсь. И Лас никогда не сдаётся. Но я чуть что лезла в драку… пока меня не отучили там, в школе. А Лас всегда находила способ добиться своего — не прибегая к силе. Вейс помотала головой, отгоняя воспоминания.

— А теперь она ушла, и я одна, сама по себе, — Лас открыла глаза. — Как будто я только что покинула Сердце Мира, и на всё была готова, и ничего ещё не успела сделать. Как будто предыдущую жизнь прожил кто-то другой.

— Ты не одна!

— Да, — Лас посмотрела ей в глаза. — Я не одна. Но жизнь началась заново. Мне нужно совсем немного, привыкнуть. Что нет больше голосов, что никто не толкнёт куда нужно, не прикрикнет.

— Я могу прикрикнуть, — сообщила Вейс. — У меня хорошо получается!

— Да ну тебя! — рассмеялась Лас. — Ты права. Скоро приедет Дорман, и я всё скажу ему. И может быть, наступит та самая новая жизнь.

— Наступит, — согласилась Вейс. — Давно пора, Ласточка. Смотри, что за окошком! Не только я так думаю!

Она помогла Лас подняться, подошла с ней к окну.