Не удивляйся тому, что женщины нет ни единой,Руф, согласной к тебе нежным прижаться бедром,Хоть порази ты её подарком роскошного платьяИли чистейшей воды пообещай ей алмаз.5 Портит всё дело слушок, что в твоих волосатых подмышках,В самой их глубине, страшный таится козёл.Вот и боятся его. Что ж странного? Он преопасныйЗверь. Неужели же с ним будет красотка лежать?Значит, или скорей устрани вонючую пакость,10 Иль не дивись, что бегут женщины прочь от тебя.
Милая мне говорит, что меня предпочтёт перед всяким,Если бы даже её стал и Юпитер молить.Так, но что говорит влюблённому страстно подруга,Нужно на ветре писать или на быстрой волне.
Если кому-нибудь влез козёл под мышки зловонный(И по заслугам!), кого злая подагра свела, —Этот соперник, твою у тебя отбивающий девку,Чудным образом слил две воедино беды.Только свершат они блуд, жестоко наказаны оба:Вонью он душит её, сам — от подагры чуть жив.
Ты говорила не раз, что любишь только Катулла,Лесбия, — не предпочтёшь даже Юпитера мне,И полюбил я тебя не так, как обычно подружек,Но как родитель — сынов или дочерних мужей.Ныне тебя я узнал и ежели жарче пылаю,Много ты кажешься мне хуже и ниже теперь.Спросишь: как? почему? При таком вероломстве любовникМожет сильнее любить, но уж не так уважать.
Расположенья к себе заслужить ни в ком не надейся,Ни от кого никогда верности прочной не жди.Не благодарен никто. Другому оказывать благо —Проку в том нет, наживёшь только унынье и гнёт.Так, ненавидит меня и яростней всех и жесточеТот, у кого я досель другом единственным слыл.
Геллий слушал не раз, как дядя бранил постоянноТех, кто играет в любовь или болтает о ней.Чтобы того ж избежать, он смело супружницу дядиВзял в обработку, и тот стал Гарпократом самим.Малый достиг своего: теперь он может и дядюВ дело пустить самого — тот и на это смолчит.
Вот до чего довела ты, Лесбия, душу Катулла,Как я себя погубил преданной службой своей!Впредь не смогу я тебя уважать, будь ты безупречна,И не могу разлюбить, что бы ни делала ты.